Длинные деньги в экономике

Длинные деньги в экономике

Ректор РАНХиГС Владимир Мау сомневается в перспективности политики длинных инвестиций. Фото с сайта www.ranepa.ru

До последнего момента важным фактором развития российской экономики считалось наличие так называемых длинных денег и институциональных инвесторов, готовых вкладывать средства на долгую перспективу. При этом формирование источника длинных денег стало проблемой, о чем можно судить, например, по постоянным изменениям накопительной пенсионной системы. Теперь экономисты предупредили о сомнениях в перспективности самой политики длинных инвестиций. На это указал ректор Российской академии народного хозяйства и госслужбы (РАНХиГС) Владимир Мау.

Российские экономисты и бизнесмены в ходе онлайн-саммита под названием «Сценарии выхода из COVID-кризиса» обсудили в четверг, как можно было бы скорректировать экономическую политику в условиях вызванного пандемией кризиса.

Много говорилось о том, что пандемия стала для экономики чем-то наподобие войны: есть внешний враг, действия которого трудно предугадать и для противостояния которому требуется мобилизация.

Также участники саммита пришли к выводу, что текущий кризис мог бы стать поводом для трансформации экономической модели, но скорее всего в этом направлении на какие-либо кардинальные изменения рассчитывать не приходится. Однако вполне ожидаемы попытки властей воспользоваться текущей ситуацией для проведения в жизнь важных, с их точки зрения, социально-политических решений.

Хотя необходимость существенного пересмотра именно экономической политики назрела. В частности, как сообщил ректор РАНХиГС Владимир Мау, «нужно переосмыслить инвестиционную политику».

«У меня глубокое сомнение в перспективности политики длинных инвестиций. С одной стороны, технологический прогресс происходит так быстро, что длинные инвестиции часто к моменту их завершения оказываются неэффективными – просто потому, что технология изменилась, – пояснил он. – С другой стороны, появляются новые технологии, которые в принципе не требуют длинных инвестиций. Допустим, добыча сланцевых нефти и газа. В этом смысле не надо семь лет вкладывать и 30 лет окупать – это другая политэкономия».

На этом фоне возникает вопрос о параметрах экономического роста. Сам по себе рост ВВП, как считает Мау, становится все менее релевантным, поскольку мы видели уже много примеров расхождения его динамики с благосостоянием граждан. При этом, как следовало из объяснений экономиста, в современных условиях показатель ВВП уже не успевает отражать все те достижения, которые обеспечиваются за счет внедрения и развития новых технологий.

Такие выводы о перспективах политики длинных денег можно назвать новаторскими для России. Потому что до последнего момента ключевым условием устойчивого развития российской экономики считались именно длинные деньги и институциональные инвесторы. Правда, как раз с этим возникали серьезные проблемы, о чем можно судить, например, по накопительной пенсионной системе, которая претерпела не одну реформу и будущее которой до сих пор под вопросом.

Напомним, пять лет назад именно накопительную пенсионную систему в Минфине называли единственным источником длинных денег в российской экономике. Но, как пояснял три года назад первый зампредседателя Внешэкономбанка (теперь ВЭБ.РФ) Николай Цехомский, «в России доля пенсионных активов в ВВП примерно 3,4%, в США – 72,7%, в Великобритании – 88%». «Если посмотреть страховые активы, мы видим, что РФ отстает (2,2% от ВВП) от США в 20 раз и от ЕС в 35 раз. Если посмотреть на Китай, то даже с ним у нас разница примерно в шесть раз. То есть длинные деньги у нас – очень ограниченный ресурс», – уточнял он. Для того чтобы появились длинные деньги, «у нас есть и макроэкономические ограничения, и институциональные», признавала ранее глава Центробанка Эльвира Набиуллина.

Но, как снова напоминал президент Владимир Путин (например, в этом году в Послании Федеральному собранию), «для уверенного роста инвестиций экономике нужны так называемые длинные деньги». «Это прямая ответственность Банка России, – добавлял президент. – Отмечу его последовательную линию на повышение доступности кредита для реального сектора экономики».

Опрошенные «НГ» эксперты согласились с тезисом о происходящих в инвестиционных подходах сдвигах, но они указали, что еще рано отказываться от длинных инвестиций.

«Планирование на долгие сроки сейчас становится все более затруднительным из-за нарастающей в мире турбулентности», – пояснил начальник отдела компании «БКС Брокер» Василий Карпунин. Но длинные деньги – это все же элемент стратегического планирования, в том числе в пенсионной системе, добавил он: «Здесь важно соблюсти баланс: длинные деньги должны формироваться и использоваться в стратегии на долгий период, короткие деньги могут и должны быть использованы для реагирования на меняющуюся конъюнктуру и становиться рыночным преимуществом».

Политика длинных инвестиций в России как раз себя оправдывает, говорит замруководителя центра «Альпари» Наталья Мильчакова. «Длинные деньги позволяют эффективно переживать кризисы, и максимум, что угрожает крупным инфраструктурным проектам, – некоторое затягивание сроков окупаемости», – считает эксперт. При этом, если говорить о той же сланцевой нефти в США, то, как уточняет Мильчакова, «стоит ценам на нефть упасть ниже 40 долл. за баррель, как эти проекты становятся не только убыточными, но и не способными к тому, чтобы обслуживать долги».

«Короткие деньги – тоже хорошая вещь, но такие проекты имеют более высокую степень риска, если это инвестиции в новые продукты или технологии, либо обеспечивают не очень высокую рентабельность, например, если это обычная розничная торговля или бытовые услуги, – пояснила Мильчакова. – Нужно обеспечивать оптимальное сочетание длинных и коротких денег».

«За эффективность длинных инвестиций должны и могут отвечать государство или крупные корпорации, а за эффективность краткосрочных вложений – малый и средний бизнес. Но чтобы инвестиции малого бизнеса были эффективными, нужно создать для них соответствующую институциональную среду», – добавила она.

По словам аналитика компании «Фридом Финанс» Евгения Миронюка, применительно к российской специфике политика длинных инвестиций гораздо актуальнее из-за большой доли экспорта энергоносителей: «Технологический цикл в отраслях сектора – многолетний». Переориентация на инвестиции другого типа желательна, но вряд ли возможна в краткосрочной перспективе.

Для уверенного роста инвестиций экономике нужны длинные деньги. Это прямая обязанность Банка России (В. Путин, Послание к Федеральному Собранию, 15.01.2020).

Источником финансирования роста российской экономики многие годы оставалась внешняя сфера. В условиях санкций главным источником финансирования становится внутренний финансовый рынок. Однако возможности российского рынка ограничены и не позволяют в полной мере использовать его потенциал, консервируя неэффективную структуру экономики. Решение этих проблем крайне важно для обеспечения устойчивого роста в условиях глобальных рисков.

После кризиса ведущие страны стали более активно использовать механизмы т.н. денежно-промышленной политики (mondustrial policy), которая обеспечивает прочную связь между финансовой, промышленной, структурной политикой, что расширяет возможности устойчивого роста на внутренней основе с учетом национальных приоритетов развития.

Там за основу формирования ресурсов и монетизации экономики используются госбумаги для целей бюджетного финансирования. В США и Японии на национальные госбумаги приходится 85-95% всей эмиссии их национальных валют.

Центральные банки этих стран покупают госбумаги, выпущенные своим минфином. Одновременно они осуществляют целевую эмиссию (на ипотеку, на малый бизнес, на региональные программы и др.) и экономика в этом случае получает длинный целевой кредит. Причем, как правило, это длинная и сверхдлинная эмиссия на 30—40 лет. При этом купленные ЦБ бумаги хранятся у него в течение всего срока, а не поступают на рынок и не вымывают с него деньги. Более того, когда срок бумаг заканчивается, часто происходит новая эмиссия и покупка новых бумаг, что делает процесс поддержания «длинных» целевых ресурсов в экономике при необходимости практически бессрочным.

Доля национальных госбумаг в эмиссии национальной валюты, 2018-2019 гг. М. Ершов по данным центральных банков соответствующих стран.

В России механизмы экономической политики принципиально отличаются от механизмов в развитых странах: доля национальных госбумаг в эмиссии рубля составляет лишь 1%. Это говорит о том, что потенциал развития источников долгосрочных средств в России высокий. Возможности Банка России в реализации этого потенциала являются ключевыми. России необходимо активно реализовывать потенциал тех неиспользуемых возможностей, которые в настоящее время существуют. Это уменьшит зависимость страны от внешних рынков, снизит негативный эффект санкций и расширит внутренние основы развития экономики с учетом системных приоритетов развития.

Как сказал Владимир Путин в Послании Федеральному собранию: «Для уверенного роста инвестиций экономике нужны так называемые длинные деньги. Это прямая ответственность Банка России. Отмечу его последовательную линию на повышение доступности кредита для реального сектора экономики».

Фото: facebook.com

fingramota.org

Доступ к длинным деньгам является одним из главных компонентов санкций Запада против России. Экономисты традиционной школы говорят о необходимости длинных денег и их источниках, а экономисты новой экономики начинают пропагандировать падение значимости длинных денег.

Главный аргумент за и против длинных денег практически одинаковый, угол зрения только разный. Зачем экономике нужны длинные деньги? Чтобы финансировать долгосрочные стратегические проекты развития экономики, на основе которых можно строить ВВП грядущих поколений. Речь идет об инвестиционных проектах со сроками окупаемости и функционирования в десятки лет.

Действительно, как можно обойтись без длинных денег? Противники длинных денег приводят в пример проекты в нефтегазовой сфере, рассчитанные на 25-40 лет, которые могут стать уже неактуальными лет через 5. Изменятся технологии получения энергии из солнца и ветра, изменится политический климат, изменится сама экономика, уйдет зависимость от углеводородного сырья. Смысл в инвестициях на 25 лет пропадает.

Сторонники длинных денег аргументируют необходимостью инвестиций в инфраструктуру, но, что еще важнее – в инновации. Однако инновации никогда не финансируются из длинных денег. Это венчурный капитал. Капитал высокого риска и высокой доходности в случае успеха.

Условно, длинные деньги нужны на формирование контуров экономики, а короткие деньги — на постоянную адаптацию к быстроменяющимся условиям рыночной конъюнктуры.

В большинстве стран рыночной экономики, источником длинных денег являются пенсионные фонды. Россия не стала исключением. Деньги накопительной части наших пенсий мы не видим уже с 2014 года.

Последние аукционы ОФЗ принесли хорошие результаты за счет локальных инвесторов. Минфин меняет тактику заимствований, предлагая широкий спектр бумаг, что должно понравиться инвесторам. Насколько такой подход будет работать в долгосрочной перспективе, покажет время. Проблема доступа к длинным деньгам в России осталась, а от ее решения зависит дальнейший путь развития всей нашей экономики.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *