Иммунитет иностранного государства

1. Предъявление в арбитражном суде иска к иностранному государству, привлечение иностранного государства к участию в деле в качестве ответчика или третьего лица, наложение ареста на имущество иностранного государства, находящееся на территории Российской Федерации, принятие в отношении этого имущества иных мер по обеспечению иска, обращение взыскания на это имущество в порядке исполнения решений арбитражного суда, а также рассмотрение заявлений о признании и принудительном исполнении решений иностранных судов в отношении имущества иностранного государства, находящегося на территории Российской Федерации, осуществляется в соответствии с Федеральным законом от 3 ноября 2015 года N 297-ФЗ «О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации» в порядке, установленном настоящим Кодексом, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации.

2. Дела с участием иностранного государства рассматриваются по общим правилам искового производства с особенностями, установленными настоящей главой, главами 32 и 33 настоящего Кодекса и другими федеральными законами. Заявления о признании и принудительном исполнении решений иностранных судов в отношении имущества иностранного государства, находящегося на территории Российской Федерации, рассматриваются в порядке, установленном настоящей главой, главой 31 настоящего Кодекса и другими федеральными законами.

3. Для целей настоящего Кодекса понятие «иностранное государство» используется в значении, определяемом Федеральным законом от 3 ноября 2015 года N 297-ФЗ «О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации».

См. все связанные документы >>>

1. В доктрине и законодательстве различаются две концепции иммунитета государств — абсолютного и ограниченного (функционального) . Длительное время Российская Федерация придерживалась позиции абсолютного иммунитета, отстаивая безусловную неподсудность государства в отношении любых требований независимо от их основания .

Богуславский М.М. Международное частное право. М., 2016. С. 204.

См., например, такое толкование: Лунц Л.А. Вопросы правового положения иностранцев и применения иностранных законов в Основах гражданского законодательства и Основах гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик // Новое в гражданском и гражданском процессуальном законодательстве Союза ССР и союзных республик: Труды научной сессии ВИЮН. М., 1962. С. 66; Он же. Курс международного частного права. Т. 2: Особенная часть. М., 1975. С. 78; Богуславский М.М. Иммунитет государства. М., 1962. С. 8.

Переход от абсолютной к ограниченной концепции иммунитета государства в Российской Федерации происходил постепенно и завершился принятием ФЗ от 03.11.2015 N 297-ФЗ «О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации» (далее — ФЗ о юрисдикционных иммунитетах). Еще до принятия данного Закона в прежней редакции ст. 251 АПК утверждалось, что иностранное государство пользуется судебным иммунитетом в отношении предъявленного к нему иска и иммунитетом от обеспечительных мер только в том случае, если оно выступает в качестве носителя власти. Однако непредоставление иммунитета в отношении исполнения решения было возможно лишь с согласия государства.

СЗ РФ. 2015. N 45. Ст. 6198.

Также ограниченный подход к иммунитету иностранного государства был выработан на уровне судов .

См.: Постановление ФАС Московского округа от 19.06.2009 N КГ-А40/5205-09; Определение ВАС РФ от 20.10.2011 N ВАС-1363/11 по делу N А55-34769/2009; Апелляционное определение Московского городского суда от 12.02.2013 по делу N 11-4521; Постановление Пленума ВАС РФ от 11.06.1999 N 8 «О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса» // ВВАС РФ. 1999. N 8; Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 18.01.2001 N 58 «Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с защитой иностранных инвесторов» // ВВАС РФ. 2001. N 3.

Разный подход к применению правил об иммунитете в зависимости от поведения государства был предметом анализа и в науке . Так, И.О. Хлестова еще в 2004 г. указывала на то, что «российское законодательство, хотя и не последовательно, перешло на позиции теории функционального иммунитета» . Таким образом, еще до принятия ФЗ о юрисдикционных иммунитетах российскому законодательству, судебной практике и доктрине было знакомо разделение поведения государства в качестве суверена и в качестве участника коммерческого оборота.

Хлестова И.О. Проблемы юрисдикционного иммунитета иностранного государства: Дис. … д. ю. н. М., 2003. С. 241.

2. Часть 1 ст. 256.1 АПК содержит бланкетную норму, отсылая к положениям ФЗ о юрисдикционных иммунитетах. Данный ФЗ практически полностью ретранслирует структуру Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности 2004 г. и построен следующим образом. В ч. 2 ст. 1 ФЗ закреплено общее правило, согласно которому иностранное государство пользуется в отношении себя и своего имущества юрисдикционными иммунитетами. Дальнейшие положения представляют собой исключение из главного правила об иммунитете и могут быть классифицированы в соответствии с тремя видами иммунитета: 1) судебным иммунитетом (обязанность суда РФ воздержаться от привлечения иностранного государства к участию в судебном процессе); 2) иммунитетом в отношении мер по обеспечению иска (обязанность суда РФ воздержаться от применения в отношении иностранного государства и имущества иностранного государства ареста и иных мер, обеспечивающих впоследствии рассмотрение спора и (или) исполнение решения суда) и 3) иммунитетом в отношении исполнения решения суда (обязанность суда РФ или федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции по исполнению судебных актов, актов других органов и должностных лиц, воздержаться от обращения взыскания на имущество иностранного государства, принятия в отношении иностранного государства и его имущества иных мер в целях принудительного исполнения решения суда).

Основным критерием, определяющим возможность государства воспользоваться защитой судебного иммунитета, является разграничение действий государства в качестве суверена (jure imperii) или в качестве субъекта экономической деятельности (jure gestionis). Помимо этого, закон содержит перечень исключений из судебного иммунитета, представляющих собой конкретные категории дел, в ходе рассмотрения которых государство не может прибегнуть к использованию иммунитета (ст. ст. 7 — 13 ФЗ о юрисдикционных иммунитетах). Тот же критерий действует и в отношении собственности иностранного государства. Обращение взыскания на собственность иностранного государства без его согласия допускается только в том случае, если данное имущество используется не для осуществления суверенных функций. Кроме того, в ст. 16 ФЗ о юрисдикционных иммунитетах содержится перечень имущества иностранного государства, которое всегда пользуется иммунитетом в отношении мер по обеспечению иска и исполнению решения.

3. Помимо ФЗ о юрисдикционных иммунитетах, международных договоров и непосредственно гл. 33.1 АПК, к участию иностранного государства в арбитражном процессе применяются также нормы гл. 31 — 33 АПК.

Главы 32 и 33 АПК регулируют вопросы компетенции арбитражных судов в Российской Федерации по рассмотрению дел с участием иностранных лиц, в частности, при разграничении компетенции между арбитражными судами РФ и иностранными судами, а также особенности рассмотрения дел с участием иностранных лиц. Глава 31 АПК регулирует производство по делам о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений. Регулирование участия государства в данном виде производства необходимо в первую очередь в силу распространения арбитражных разбирательств с участием государства. Это касается не только международных коммерческих арбитражей, где государство выступает в качестве участника экономического оборота наравне с другими лицами, но и международных инвестиционных арбитражей, в которые инвестор вправе обратиться к государству как к лицу международного публичного права, нарушившего обязанности по международному инвестиционному соглашению.

4. Часть 3 ст. 256.1 АПК представляет собой бланкетную норму, отсылающую к ФЗ о юрисдикционных иммунитетах. Следует отметить, что аналогичный подход к пониманию термина «иностранное государство» сформирован в Конвенции о юрисдикционных иммунитетах иностранных государств и их собственности. В соответствии со ст. 2 ФЗ о юрисдикционных иммунитетах под термином «иностранное государство» понимается: государство иное, чем Российская Федерация, и его органы государственной власти ; составные части данного иностранного государства и их органы; учреждения или иные образования независимо от того, являются ли они юридическими лицами, в той мере, в какой они правомочны совершать и фактически совершают действия в целях осуществления суверенной власти данного иностранного государства; представители данного иностранного государства, действующие в этом качестве .

Определение ВС РФ от 01.02.2017 по делу N 305-ЭС16-13303.

Урегулированы вопросы применения юрисдикционных иммунитетов иностранного государства и имущества иностранного государства в России.

Под юрисдикционными иммунитетами иностранного государства понимается прежде всего судебный иммунитет — изъятие этого государства из-под юрисдикции судов Российской Федерации путем установления обязанности российского суда воздержаться от привлечения иностранного государства к участию в судебном процессе. Также сюда входит иммунитет в отношении мер обеспечения иска и исполнения судебного решения.

Закон закрепляет принцип взаимности в вопросах применения юрисдикционных иммунитетов. Российские суды наделяются правом исходить из того же объема юрисдикционных иммунитетов, каким наша страна пользуется в соответствующем иностранном государстве. Предусматривается возможность ограничения юрисдикционных иммунитетов иностранного государства и его имущества, если будет установлено наличие ограничений в отношении предоставления России юрисдикционных иммунитетов в этом государстве.

Определяются случаи, когда иностранное государство не пользуется в нашей стране судебным иммунитетом (например, если оно прямо согласилось на осуществление российским судом юрисдикции в отношении соответствующего спора). Предусматривается возможность отказа иностранного государства от судебного иммунитета (в частности, если государство по собственной инициативе предъявило иск в российский суд).

Также закреплен перечень споров, по которым судебный иммунитет не применяется. Это, в частности, споры, связанные с предпринимательской деятельностью, трудовые споры, споры о возмещении вреда, споры, касающиеся интеллектуальной собственности или прав на имущество.

Федеральный закон вступает в силу с 1 января 2016 г.

международное право — международное право и внутригосударственное право

Рубен Галстян

Галстян Рубен Рафаэлович — аспирант кафедры международного права факультета международных отношений Белорусского государственного университета

Признание доктриной международного права концепции функционального иммунитета государства и ее закрепление в проекте конвенции Комиссии международного права делает необходимым исследование вопроса относительно иммунитета иностранного государства от принудительных мер.

В международных соглашениях по иммунитету государства, судебной и законодательной практике различных стран ограничение юрисдикционного иммунитета иностранного государства не подразумевает автоматического применения принудительных мер (задержание, арест, взыскание) в отношении его собственности, поскольку иммунитет от принудительных мер и юрисдикционный иммунитет рассматриваются как отдельные элементы принципа иммунитета иностранного государства. Однако лишение истцов результатов прошедшего для них успешного судебного разбирательства в силу иммунитета собственности государства-ответчика от исполнительных мер препятствовало бы частным лицам и организациям реализовать защиту своих законных прав и интересов, поскольку, в случае отказа иностранного государства исполнить решение суда, истцы будут иметь судебное решение, которое невозможно исполнить в принудительном порядке, без чего ограничение юрисдикционного иммунитета иностранного государства лишается смысла.

Тем не менее судебная и законодательная практика большинства государств относительно вопроса применения принудительных мер в отношении собственности иностранного государства более сдержанна, чем при осуществлении юрисдикции в стадии судебного разбирательства. По мнению ряда авторов (Н. А. Ушаков, Я. Синклер, Г. Бадр, Л. Буше)1, это связано с тем, что принудительные меры против иностранного государства представляют более тяжкое посягательство на его суверенитет, чем осуществление судебной юрисдикции, и способны задеть существенные интересы иностранного государства, что может привести к различным трениям и ухудшениям отношений между государствами.

По этой причине многие суды в различных странах признавали иммунитет собственности иностранного государства от принудительных мер, несмотря на то, что, следуя принципу ограниченного иммунитета, отказывали в иммунитете от юрисдикции и возбуждали судебное разбирательство в отношении иска, предъявленного иностранному государству. Например, в судебной практике Бельгии, которая одна из первых начала применять принцип ограниченного иммунитета путем осуществления юрисдикции в отношении актов jure gestionis иностранного государства, вплоть до 1951 г. признавался абсолютный иммунитет собственности иностранного государства от принудительных мер2. То же самое можно сказать о судебной практике США, Германии, Австрии, Франции3.

Вместе с тем, в практике государств появляется и постепенно усиливается тенденция ограничения иммунитета иностранного государства от принудительных мер в отношении его собственности, что является естественным и логическим продолжением ограничения юрисдикционного иммунитета иностранного государства. Сегодня ограничение иммунитета государства от принудительных мер отражено в судебной практике многих государств, в законодательстве ряда стран и в международных соглашениях по иммунитету государства. Тем не менее во всех из вышеперечисленных случаев иммунитет от юрисдикции и иммунитет от принудительных мер рассматриваются как отдельные составляющие общего принципа иммунитета иностранного государства4.

Иммунитет собственности иностранного государства от предварительных мер по обеспечению иска и исполнительных действий является общепризнанным принципом. Однако, как и в случае с юрисдикционным иммунитетом, в ходе многолетней практики выработались определенные исключения из этого правила, которые позволяют, в случае отказа иностранного государства от исполнения судебного решения, применять принудительные меры в отношении собственности последнего. Как было отмечено выше, без этих исключений все усилия по обеспечению равных условий для всех участников гражданско-правовых отношений окажутся напрасными. Действительно, какой смысл имеет ограничение юрисдикционного иммунитета иностранного государства в случае наличия у иностранного государства иммунитета от принудительных мер, предоставляющего ему возможность при любом исходе дела отказываться от исполнения судебного решения?

Безусловно, применение мер по исполнению судебного решения может отрицательно сказаться на отношениях между государством суда и государством-ответчиком, однако вероятность этого уменьшится в случае принятия международной конвенции, в которой содержались бы детально разработанные правила, касающиеся принудительных мер, ограничивающие возможность применения принудительных мер в отношении определенных видов собственности иностранного государства. Все страны, принявшие законы об иммунитете иностранного государства, выбрали именно такой путь.

Прежде всего, меры по исполнению судебного решения могут применяться в случае добровольного согласия иностранного государства на осуществление принудительных мер, выраженного в международном соглашении, в письменном контракте или в заявлении на судебном разбирательстве по конкретному делу5. Следует отметить, что одно лишь согласие иностранного государства на осуществление юрисдикции еще не предполагает его согласия на применение принудительных мер в отношении его собственности по решению суда6. Иными словами, для применения мер по исполнению или обеспечению судебного решения суд должен получить отдельное согласие иностранного государства. Такую точку зрения выразил и Специальный докладчик С. Сучариткул, который в своем докладе Комиссии международного права отметил: «Отказ от юрисдикционного иммунитета не подразумевает согласия на исполнительные меры. Суд государства территории может принять решение об осуществлении юрисдикции в отношении иностранного государства на различных основаниях, таких как коммерческий характер действий, согласие иностранного государства, добровольное подчинение или отказ от иммунитета. Однако суд будет вынужден снова рассмотреть и исследовать вопрос своей компетенции касательно исполнения принятого им решения… На последней стадии исполнения судебного решения иммунитет собственности государства будет зависеть от различий, осуществляемых между видами государственной собственности, в зависимости от которых к ней могут или не могут применяться исполнительные меры»7.

Последнее предложение процитированного выше мнения С. Сучариткула подводит нас ко второму основанию применения принудительных мер в отношении собственности иностранного государства. Несмотря на все утверждения о том, что иммунитет от юрисдикции и иммунитет от принудительных мер являются двумя отдельными элементами принципа иммунитета иностранного государства, они имеют общую основу. В силу этого, вспомнив основной критерий ограничения юрисдикционного иммунитета иностранного государства, не составит труда предположить, что служит основанием ограничения иммунитета собственности иностранного государства от принудительных мер. Это критерий коммерческого использования собственности.

Для ограничения иммунитета от принудительных мер почти во всех упомянутых выше международных соглашениях и национальных законах, а также в судебной практике применяется критерий использования собственности в коммерческих целях. Единственное исключение составляет Европейская конвенция об иммунитете государства 1972 г., которая запрещает применение принудительных мер в отношении собственности иностранного государства без его согласия (ст. 23). Вместе с тем, Конвенция обязывает договаривающиеся государства признавать и исполнять вынесенные против них судебные решения. В случае несоблюдения данного условия истцу предоставляется возможность обращения в судебные органы того государства, против которого было вынесено решение суда. Кроме того, Дополнительный протокол предусматривает возможность предъявления иска в специальный Европейский трибунал по иммунитету государства8.

Как видим, установленная в Европейской конвенции 1972 г. система основывается на обязательстве государств-участников добровольно подчиняться решениям, вынесенным против них, и предусматривает довольно сложную процедуру в случае отказа государства подчиниться судебному решению. По-видимому, это объясняется сдержанной в те годы позицией многих стран в отношении применения мер по исполнению судебного решения, вынесенного в отношении иностранного государства.

Однако, на наш взгляд, было бы нелишним, как предлагает Н. А. Ушаков, включить в проект статей Комиссии международного права статью, которая подтверждала бы обязанность государства выполнить вынесенное против него судебное решение: «И тогда она звучала бы следующим образом: государство приводит в исполнение окончательное решение, вынесенное против него судом другого государства, в тех случаях, когда, в соответствии с положениями настоящих статей, государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции судов этого другого государства»9.

Применение принудительных мер в отношении собственности иностранного государства, в частности государственных морских судов и находящихся на них грузов, в случае их использования в коммерческих целях, предусматривается в Брюссельской конвенции 1926 г. по унификации некоторых правил, касающихся иммунитета государственных судов (стст. 1 и 2), Женевской конвенции 1958 г. об открытом море (стст. 8 и 9), Женевской конвенции 1958 г. о территориальном море и прилежащей зоне (стст. 18—22), Конвенции ООН по морскому праву (стст. 28 (3), 32, 95, 96).

Ограничение иммунитета собственности иностранного государства от принудительных мер на основании использования собственности в коммерческих целях предусматривается и в разработанном Комиссией международного права (КМП) проекте статей о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности (ст. 18), и в законах об иммунитетах иностранного государства, действующих в ряде государств10.

На первый взгляд простая формулировка критерия применения принудительных мер в отношении собственности на практике наталкивается на довольно сложную проблему его воплощения в жизнь, поскольку в определенных ситуациях очень нелегко объективно и точно разграничить коммерческую и некоммерческую собственность. Например, как следует поступать в отношении банковского счета государства, предназначенного для осуществления функций публичного характера, который был использован и в коммерческих целях? Возможно ли применение принудительных мер в отношении государственной собственности, одна часть которой использовалась в коммерческих, а другая в публичных целях (так называемые смешанные фонды или счета)? Не менее важным является вопрос о том, следует ли в целях исполнения судебного решения применять принудительные меры в отношении любой коммерческой собственности иностранного государства, находящейся на территории государства суда, или исполнение судебного решения должно ограничиваться собственностью, непосредственно связанной с предметом иска?

Попытаемся раскрыть, каким способом регулируются данные вопросы в проекте КМП, и, сравнив его с другими документами по иммунитету иностранного государства, выясним присущие проекту достоинства и недостатки.

Прежде всего отметим, что, несмотря на возможные в некоторых ситуациях трудности, связанные с разграничением коммерческой собственности от публичной, существует несколько категорий собственности государства, публичный характер которых не вызывает сомнений в силу императивных или обычных норм международного права. К ним относятся:

a) дипломатические и консульские помещения и другая собственность государства, используемая для ведения дипломатической и консульской деятельности их представительств, консульств, специальных миссий и т. д., иммунитет которых закреплен в Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г. (ст. 22(3)), Венской конвенции о консульских сношениях 1963 г. (ст. 31(4)), Конвенции о специальных миссиях 1969 г. (ст. 25(3)). Иммунитет этой категории собственности, включая банковские счета, предусматривается и в статье 19(1)(а) проекта КМП. Отдельное указание в проекте статьи 19(1)(а) на иммунитет банковских счетов не случайно и вполне оправданно, поскольку отсутствие какого-либо отдельного упоминания об иммунитете банковских счетов дипломатических и консульских представительств в вышеназванных конвенциях привело к противоречивым судебным решениям, о которых будет сказано ниже;

b) собственность военного характера, а также собственность, используемая в военных целях. Речь идет об иммунитете морских военных судов, а также государственных судов, используемых в публичных целях, и иной собственности военного характера. Статьи, предусматривающие иммунитет вышеуказанной собственности от принудительных мер, содержатся как в проекте КМП (ст. 19(1)(b)), так и во многих национальных законах об иммунитете иностранного государства11 ;

c) в отличие от других документов по иммунитету государства, в проекте КМП выделены еще две категории собственности (что следует отнести к числу достоинств проекта), к которым не могут применяться принудительные меры: собственность, «представляющая часть культурного достояния иностранного государства или часть его архивов», не выставленная на продажу (ст. 19(1)(d)), и собственность, «составляющая часть выставки объектов научного, культурного или исторического значения», не выставленная на продажу (ст. 19(1)(е)).

Во всех существующих национальных законах и почти во всех международных соглашениях по иммунитету государства, а также в судебной практике многих стран применение принудительных мер возможно в отношении собственности иностранного государства, предназначенной для использования в коммерческих целях. Тем не менее существует определенная категория собственности, относительно которой отсутствует единый подход как в судебной практике государств, так и в национальных законах по иммунитету государства. В основном расхождения связаны с возможностью применения принудительных мер в отношении банковских счетов дипломатических представительств иностранного государства и счетов центрального банка иностранного государства. Кроме того, государства и юристы выражают противоположные мнения относительно правомерности применения судами мер судебного принуждения в отношении любой коммерческой собственности иностранного государства, находящейся на территории государства суда, независимо от связи с предметом иска.

1.Банковские счета дипломатических представительств

В судебной практике ряда стран в разные годы совершались попытки наложения ареста на банковские счета иностранных дипломатических представительств. Главным поводом для таких попыток послужило отсутствие в Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г. и Венской конвенции о консульских сношениях 1963 г. прямого положения об иммунитете банковских счетов дипломатических и консульских представительств. Напомним, что статья 22(3) Конвенции 1961 г. предусматривает неприкосновенность дипломатического представительства, иммунитеты имущества и средств передвижений, корреспонденции и архивов.

В 1977 г. Конституционный суд ФРГ, обсуждая возможность наложения ареста на банковский счет посольства Филиппин, решил, что международное право запрещает применение каких-либо принудительных мер в отношении банковского счета посольства12. По мнению суда, хотя в статье 22(3) Венской конвенции 1961 г. отсутствует отдельное упоминание об иммунитете банковского счета дипломатического представительства, тем не менее, в отношении банковского счета дипломатического представительства также недопустимо применение принудительных мер, поскольку его использование имеет существенное значение для беспрепятственного осуществления функций дипломатического представительства.

Подобное решение было принято в 1983 г. судом первой инстанции в Англии по делу Alcom v. Colombia. Суд обосновал свое решение тем, что банковский счет посольства использовался в некоммерческих целях, а именно для обеспечения его функционирования, даже если его часть была использована в коммерческих операциях по покупке товаров и услуг для посольства13.

Это решение было пересмотрено Апелляционным судом, который построил свое решение о применении принудительных мер в отношении банковского счета колумбийского посольства на том, что часть денег, находящихся на счету, была использована в коммерческих сделках, и, в силу этого, в отношении указанной части денег, по мнению суда, можно было применить принудительные меры14. Суд придерживался точки зрения, согласно которой использование денег, по сути, является коммерческой операцией. Для суда в этом случае приоритетное значение имела природа действия посольства по использованию банковского счета.

Аналогичное решение было принято американским судом в 1980 г., по мнению которого счета иностранных государств (в том числе дипломатических представительств), часть которых использовалась в коммерческих целях, могут быть объектом принудительных мер, поскольку в противном случае у государства будет возможность, используя часть денежных сумм в коммерческих целях, в подходящий момент ссылаться на частичное использование банковского счета в публичных целях15.

Хотя суды в основном отказывались от применения принудительных мер в отношении банковских счетов дипломатических представительств16, тем не менее, из-за пробелов, существующих в Венской конвенции 1961 г., банковские счета дипломатических представительств не всегда оставались неприкосновенными. Поэтому включение в проект КМП о юрисдикционных иммунитетах положения, предусматривающего иммунитет банковских счетов дипломатических и консульских представительств (ст. 1, п. а), представляется оправданным, поскольку этим исключается двойственная трактовка статьи 22 (3) Венской конвенции о дипломатических сношениях и обеспечивается беспрепятственное осуществление дипломатическими или консульскими представительствами своих функций в стране пребывания.

2.Собственность центральных банков

Как известно, зарубежные счета центральных банков используются не только в публичных целях; зачастую государства используют их в коммерческих операциях. Центральный банк является государственным учреждением, и, казалось бы, принудительные меры в отношении собственности центрального банка должны применяться в зависимости от того, в каких целях она использовалась. Однако, согласно, например, действующему в Великобритании Закону об иммунитетах иностранного государства, собственность центральных банков иностранных государств пользуется полным иммунитетом от принудительных мер17. Закон США 1976 г. также предусматривает иммунитет собственности центрального банка иностранного государства, «хранящейся на счету на имя этого банка» (ст. 1611 (b)). Согласно комментарию к Закону, применение принудительных мер в отношении собственности центрального банка иностранного государства возможно в случае использования средств для финансирования коммерческих сделок других государственных органов, учреждений, предприятий18. Закон Канады ограничивает иммунитет счетов центральных банков от принудительных мер в случае использования средств, находящихся на счетах, в коммерческих целях.

Комиссия международного права, последовав английскому Закону 1978 г., выбрала вариант полного иммунитета счетов центрального банка, независимо от того, в каких целях они использовались, что, на наш взгляд, не совсем обоснованно. В частности, статья 19 (1)(с) запрещает применение принудительных мер в отношении собственности центрального банка или иных финансовых учреждений иностранного государства. Довольно убедительной выглядит точка зрения Комиссии по правовой реформе Австралии, согласно которой английские и американские законодатели, запрещая применение принудительных мер в отношении собственности центральных банков, в первую очередь исходили из соображений экономических интересов, так как Лондон и Нью-Йорк являются крупными мировыми финансовыми центрами. А поскольку Австралия не имеет подобных интересов, Комиссия не нашла оснований для предоставления центральному банку иностранного государства больше иммунитетов, чем самому иностранному государству. По ее мнению, в целях применения принудительных мер, с собственностью центральных банков и других финансовых учреждений иностранных государств следует поступать так же как с собственностью самого иностранного государства19. Иными словами, применение принудительных мер зависит от того, в каких целях использовалась или предназначена для использования собственность центрального банка.

Что касается судебной практики, необходимо отметить, что суды в различных странах применяли принудительные меры в отношении собственности центральных банков тогда, когда, по их мнению, эта собственность не использовалась в публичных целях. Так, в Великобритании еще до вступления в силу Закона об иммунитете иностранного государства Апелляционный суд вынес два решения о применении исполнительных мер в отношении счета Центрального банка Нигерии, указав, что конкретные суммы использовались не в публичных целях, а для финансирования коммерческих сделок20. Подобные решения принимались также в Германии21, Франции22, Швейцарии23, США24.

На наш взгляд, статья 19 (1) (с) проекта КМП, полностью запрещая применение принудительных мер в отношении собственности центральных банков, предоставляет последним неоправданные привилегии, поскольку это означает распространение иммунитета от принудительных мер и на находящиеся на счетах центральных банков денежные средства, используемые государством в коммерческих операциях. Однако, учитывая специфические функции центральных банков, имеющих особое значение для суверенных государств, необходим сбалансированный подход к решению данного вопроса. По нашему мнению, статью 19 (1)(с) проекта надлежит пересмотреть и безоговорочный иммунитет от принудительных мер предоставить, как предлагал Комиссии международного права Специальный докладчик Огисо, лишь определенной категории собственности центральных банков, а именно тем счетам центральных банков, которые используются исключительно в публичных целях25.

В случае же смешанного использования счетов центрального банка иностранного государства (т. е. использования одной части денежных средств в коммерческих, а другой в публичных целях), по-видимому, необходимо ограничить иммунитет от принудительных мер в отношении средств, используемых в коммерческих целях, поскольку в противном случае иностранное государство, его органы, учреждения, а также сам центральный банк всегда будут иметь возможность избегать принудительных мер путем частичного использования конкретного счета в публичных целях, тем самым «спасая» от принудительных мер остальную часть денежных средств, используемых в коммерческих целях.

3.Связь коммерческой собственности иностранного государства с предметами иска

Как было отмечено выше, в законодательной и судебной практике отсутствует единый подход относительно того, можно ли применять принудительные меры в отношении любой коммерческой собственности иностранного государства, находящейся на территории государства суда, или исполнение судебного решения должно ограничиваться коммерческой собственностью, имеющей связь с предметом иска.

Законы об иммунитете иностранного государства Великобритании, ЮАР, Пакистана, Сингапура, Канады, Австралии не ставят возможность применения принудительных мер в зависимость от наличия связи между предметом иска и коммерческой собственностью иностранного государства. Вместо этого они предусматривают применение принудительных мер в отношении любой коммерческой собственности иностранного государства, находящейся на территории государства суда и непосредственно использующейся или предназначенной для использования в коммерческих целях26. Это означает, что иностранное государство несет ответственность всей своей коммерческой собственностью, находящейся на территории государства суда.

И напротив, согласно Закону США об иммунитете иностранного государства (ст. 1610 (а)(2)) и проекту КМП (ст. 18 (1)(с)), применение принудительных мер в отношении коммерческой собственности возможно только в случае наличия связи между коммерческой собственностью и предметом иска. В частности, статья 18 (1)(с) проекта КМП разрешает применение принудительных мер в отношении собственности, которая находится в государстве суда и «непосредственно используется или предназначена для использования иностранным государством в коммерческих (негосударственных) целях и имеет связь с предметом иска или учреждением либо с институцией, против которых направлено судебное разбирательство».

Хотя Закон США об иммунитете иностранного государства 1976 г., так же как и проект КМП, разрешает применять принудительные меры только в отношении коммерческой собственности иностранного государства, имеющей связь с предметом иска, тем не менее после поправки, внесенной в Закон в 1996 г., статья 1610 (а) предусматривает применение принудительных мер в отношении любой коммерческой собственности иностранного государства во исполнение решения суда по иску о возмещении ущерба, нанесенного в результате действий, связанных с «применением пыток, внесудебным убийством, захватом заложников, воздушным терроризмом, а также оказанием материального содействия… таким действиям»27.

Данной поправкой американский Закон лишь частично решает проблему, возникающую в судебных делах, где предмет иска не имеет связи с конкретной собственностью иностранного государства. Например, как найти связь предмета иска с коммерческой собственностью иностранного государства в судебном разбирательстве по иску частного лица о возмещении физического или материального ущерба, нанесенного в результате столкновения с автомобилем иностранного дипломатического агента? В случае отказа иностранного государства исполнить решение суда о возмещении ущерба, принудительное исполнение судебного решения, согласно проекту КМП и, частично, американскому Закону, будет затруднено, поскольку в них содержится требование связи коммерческой собственности иностранного государства с предметом иска. Решение суда о возмещении ущерба просто останется на бумаге, поскольку в данном случае невозможно установить связь предмета иска с коммерческой собственностью в силу незадействованности последней в конкретной ситуации.

В аналогичных случаях в странах, национальные законы или судебная практика которых не требуют обязательной связи предмета иска с коммерческой собственностью иностранного государства, исполнение судебного решения о возмещении ущерба в принудительном порядке вполне возможно, поскольку принудительные меры будут приняты в отношении любой коммерческой собственности иностранного государства, находящейся в государстве суда.

В силу того, что требование об обязательном наличии связи между предметом иска и находящейся в государстве суда коммерческой собственностью иностранного государства препятствует применению мер по исполнению судебных решений по искам о возмещении ущерба, а также придерживаясь мнения, что государство, в лице различных государственных органов, институтов, организаций и т. д., предпринимающее на иностранной территории те или иные действия коммерческого характера или наносящее ущерб физическим или юридическим лицам, должно нести ответственность всей своей коммерческой собственностью, находящейся на территории государства суда, считаем, что пункт (с) статьи 18 проекта КМП необходимо пересмотреть, с тем чтобы отменить требование о связи коммерческой собственности с предметом иска28.

В заключение еще раз отметим, что при обсуждении вопроса о применении принудительных мер в отношении собственности иностранного государства необходимо всегда исходить из соблюдения баланса интересов государства и частных лиц. С этой точки зрения, можно только приветствовать включение в категорию собственности иностранного государства, в отношении которой не могут применяться принудительные меры, собственность (в том числе банковские счета) дипломатических и консульских представительств (ст. 19 (1)(а)), а также собственность, являющуюся частью культурного достояния иностранного государства или частью его архивов (ст. 19 (1)(d)), и собственность, составляющую часть выставки объектов научного, культурного или исторического значения (ст. 19 (1)(е)). Однако, по нашему мнению, включение собственности центрального банка иностранного государства в упомянутую выше категорию (ст. 19 (1)(с)) вносит определенный дисбаланс в соблюдении интересов государств и частных лиц. Тот же дисбаланс наблюдается и в статье 18 (1)(с), в которой в качестве условия применения принудительных мер в отношении коммерческой собственности иностранного государства выдвинуто требование об обязательном наличии связи между предметом иска и находящейся в государстве суда коммерческой собственностью иностранного государства.

Международное право
Правильная ссылка на статью: Виноградова П.А. — Правовые основания применения в судопроизводстве принципов юрисдикционного иммунитета иностранного государства // Международное право. – 2017. – № 1. – С. 19 — 25. DOI: 10.7256/2306-9899.2017.1.18470 URL: https://nbpublish.com/library_read_article.php?id=18470

Виноградова Полина Анатольевна кандидат юридических наук независимый исследователь 129000, Россия, г. Москва, ул. Новый Арбат, 19 Vinogradova Polina Anatolievna PhD in Law Alternate Senior Research Officer at the Institute of Legislation and Comparative Law Under the Government of the Russian Federation 129000, Russia, g. Moscow, ul. Novyi Arbat, 19 polyvinogradova@gmail.com
Другие публикации этого автора

10.7256/2306-9899.2017.1.18470

Дата направления статьи в редакцию:

24-03-2016

Дата публикации:

11-04-2017

Аннотация.

В статье рассматриваются вопросы реализации принципов юрисдикционного иммунитета иностранного государства, возможности привлечения публично-правовых образований к судебному разбирательству по частно-правовым спорам. Задачей исследования является рассмотрение концепций юрисдикционного иммунитета, положений международных договоров в данной области, практики различных государств по его ограничению. Результаты рассмотрения обозначенных вопросов позволяют обобщить требования российского законодательства в сфере ограничения юрисдикционного иммунитета иностранного государства, правовые основания для его применения при рассмотрении споров в российских судах. Методология исследования основана на правовых подходах к изучению обозначенного предмета, системном и сравнительно-правовом методах анализа. Научная новизна работы обусловлена рассмотрением новелл российского законодательства в данной сфере. С 1 января 2016 года вступили в силу Федеральный закон от 3 ноября 2015 года № 297-ФЗ «О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации» и Федеральный закон от 29 декабря 2015 года № 393-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации».
Ключевые слова: юрисдикционный иммунитет, функциональный иммунитет, иностранное государство, меры обеспечения иска, судебный иммунитет, исполнение судебного решения, суверенные властные полномочия, принцип взаимности, иск к государству, отказ от иммунитета
The subject of this article is examination of the question of realization of the principles of jurisdictional immunities of a foreign state, as well as possibilities of attraction of private public institution towards the lawsuit based on private law. The goal of this work consists in the analysis of jurisdictional immunities concepts, provisions of international treaties in this field, and practice of various states regarding its restriction. The results of the review of the questions at hand allow generalizing the requirements of Russian legislation in the area of limitation of the jurisdictional immunities of a foreign state and legal grounds for its application in considering the disputes in the Russian courts. The scientific novelty is substantiated by the upcoming changes in the aforementioned area of legal regulation in Russia. The Federal Law No. 297-FZ of November 3, 2015 «On the Jurisdictional Immunity of a Foreign State and Foreign State’s Property in the Russian Federation” alongside the Federal Law No. 393-FZ of December 29, 2015 «On Amending Certain Legislative Acts of the Russian Federation due to the Adoption of Federal Law On Jurisdictional Immunity of a Foreign State and a Foreign State’s Property in the Russian Federation” have become effective since January 1, 2016.
sovereign authorities, enforcement, judicial immunity, interim measures, foreign state, functional immunity, jurisdictional immunities, principle of reciprocity, claim against the state, waiver of immunity

Рассмотрение института иммунитета иностранного государства обусловлено особой значимостью данного института, основанного на его суверенитете. Признание государственного иммунитета при совершении государством публично-правовых действий, т.е. действий в осуществление государственного суверенитета, говорит о его публично-правовой основе. Взаимообусловленность государственного иммунитета и юрисдикционных полномочий судов в странах системы континентального права предопределяет необходимость правового регулирования данных вопросов в национальном законодательстве .

В целях формирования правовых оснований для ограничения юрисдикционного иммунитета иностранных государств принят Федеральный закон от 3 ноября 2015 года № 297-ФЗ «О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации» (далее – Федеральный закон).

Действовавший ранее принцип абсолютного иммунитета фактически не согласовывался с принципом равноправия сторон, поскольку частное лицо лишается возможности предъявить иск к государству по гражданско-правовым сделкам .

К числу многосторонних конвенций, регулирующих вопросы ограничения юрисдикционного иммунитета, следует отнести Конвенцию ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности (Конвенция ООН) Европейскую конвенцию об иммунитете государств (Базельская конвенция). Российская Федерация подписала, но не ратифицировала Конвенцию ООН. Конвенция вступает в силу на тридцатый день после даты сдачи на хранение тридцатой документа о принятии, утверждении или присоединении. Принимая во внимание, что по состоянию на 9 июля 2015 г. участниками Конвенции ООН являются 18 государств.

Тенденцией развития законодательства в данной сфере является переход государств от концепции абсолютного иммунитета к ограниченному (функциональному), который «оформляется посредством установления изъятий из принципа абсолютного иммунитета» . Специальное законодательство об иммунитете иностранных государствах действует в Австралии, Аргентине, Великобритании, Канаде, Сингапуре, США и др. Австрия, Бельгия, Германия, Нидерланды, Португалия, Швейцария как страны — участницы Европейской конвенции об иммунитете государств также закрепили в национальном законодательстве принципы ограниченного юрисдикционного иммунитета .

Согласно российскому законодательству иностранное государство обладает судебным иммунитетом по отношению к предъявленному к нему иску в российском суде, привлечению его к участию в деле в качестве третьего лица, наложению ареста на его имущество и принятию по отношению к нему судом мер по обеспечению иска и имущественных интересов. Обращение взыскания на это имущество допускается только с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено международным договором РФ или федеральным законом.

В пояснительной записке к законопроекту в качестве обоснования его принятия указывается на тенденции развития зарубежного законодательства в данной сфере. Российская Федерация заключила десятки международных договоров о взаимной защите инвестиций, которые предусматривают, что споры, связанные с инвестициями, рассматриваются в международном коммерческом арбитраже. В действующем законодательстве ряда зарубежных стран это означает отказ от юрисдикционного иммунитета. Практика внешнеэкономической деятельности и международная договорная практика России показывают, что возникла тенденция признания РФ юрисдикции иностранных судов, что представляет собой отказ от иммунитета. Количество исков, предъявляемых к России и ее органам в иностранных судах, неуклонно увеличивается, при этом согласия РФ на ее участие в деле не испрашивается.

Федеральный закон устанавливает правовой режим юрисдикционного иммунитета иностранного государства и его имущества на территории Российской Федерации в соответствии с Конвенцией ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности.

Принцип взаимности юрисдикционного иммунитета предполагает возможность органам судебной власти исходить из того же объема юрисдикционного иммунитета, каким Российская Федерация пользуется в соответствующем иностранном государстве. На основании данного принципа юрисдикционный иммунитет иностранного государства и его имущества может быть ограничен, если будет установлено наличие ограничений в отношении предоставления России юрисдикционного иммунитета в иностранном государстве. МИД России наделяется полномочием давать заключения по вопросам предоставления юрисдикционных иммунитетов РФ в иностранном государстве.

Федеральным законом устанавливаются пределы юрисдикционного иммунитета иностранных государств и их имущества, определяются случаи, когда иностранное государство и его имущество не пользуются юрисдикционным иммунитетом, предусматривается возможность отказа иностранного государства от юрисдикционного иммунитета. В частности, изъятиями из государственного иммунитета, основаниями для ограничения судебного иммунитета являются:

1) согласие иностранного государства на юрисдикцию российского суда (ст. 6 Федерального закона);

2) отказ от судебного иммунитета, а именно: предъявление иска в суд РФ, вступление в разбирательство или иные действие по существу дела, а также согласие на рассмотрение в арбитраже (третейском суде) споров с его участием, выраженное в письменной форме;

3) если спор:

— связан с осуществлением иностранным государством предпринимательской деятельности на территории России или на территории другого государства, если последствия такой деятельности имеют связь с территорией России;

— возник из трудового договора;

— возник между иностранным государством и организацией, имеющей иных участников, помимо государств и (или) международных межправительственных организаций, осуществляющей свою основную деятельность на территории России, в тех случаях, когда иностранное государство является учредителем или участником такой организации;

— касается прав иностранного государства на имущество, находящееся на территории России, и обязательств иностранного государства, связанных с этим имуществом;

— о возмещении иностранным государством вреда, причиненного жизни, здоровью, имуществу, чести и достоинства, деловой репутации гражданина или имуществу, деловой репутации юридического лица, если требование возникло из причинения указанного вреда действием (бездействием) или в связи с иным обстоятельством, имевшим место на территории России;

— касается установления и осуществления прав иностранного государства на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, либо предполагаемого нарушения иностранным государством указанных прав;

— касается эксплуатации находящегося в собственности иностранного государства или эксплуатируемого иностранным государством, если в момент возникновения факта, послужившего основанием иска, судно использовалось этим государством в коммерческих целях за исключением военных кораблей и других государственных судов, грузов, принадлежащих иностранному государству и предназначенных для использования им исключительно при осуществлении суверенных властных полномочий.

Судебный иммунитет не может быть ограничен в отношении осуществления иностранным государством суверенных властных полномочий. К действиям, которые не следует квалифицировать как отказ от юрисдикционного иммунитета, законопроектотноситучастие государства в судебном разбирательстве или иные процессуальные действия, целями которых является заявление о юрисдикционном иммунитете или предоставление доказательств наличия права в отношении имущества, которое является предметом судебного разбирательства.

Отказ иностранного государства от судебного иммунитета в отношении соответствующего спора не рассматривается в качестве его отказа от иммунитета в отношении мер обеспечения иска и иммунитета в отношении исполнения судебного решения. В качестве оснований для ограничения последних устанавливаются следующие случаи:

1) иностранное государство прямо согласилось на принятие соответствующих мер;

2) иностранное государство зарезервировало или иным образом обозначило имущество на случай удовлетворения требования, являющегося предметом судебного разбирательства;

3) установлено, что имущество иностранного государства, находящееся на территории России, используется и (или) предназначено для использования этим государством в целях, не связанных с осуществлением суверенных властных полномочий. Перечень такого имущества устанавливается статьей 17 Федерального закона, к числу которого, например, относятся: имущество дипломатических представительств иностранного государства или его консульских учреждений, военное имущество, культурные ценности и др.

Федеральным законом закрепляется нормативное определение следующих понятий: «судебный иммунитет», «иммунитет в отношении мер обеспечения иска», «иммунитет в отношении исполнения судебного решения», «суверенные властные полномочия» и др. В частности, под судебным иммунитетом предлагается понимать изъятие иностранного государства из-под юрисдикции органов судебной власти РФ путем установления обязанности российского суда воздержаться от привлечения иностранного государства к участию в судебном разбирательстве.

Последующими мерами по укреплению российской юрисдикции являются внесение изменений в законодательство, направленные на урегулирования вопросов установления взаимности, ведения производства с участием иностранного государства. В этих целях принят Федеральный закон от 29 декабря 2015 года № 393-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации». Данный Закон направлен на реализацию так называемого принципа взаимности, который предполагает, что объем юрисдикционных иммунитетов для России в иностранном государстве должен быть соразмерен иммунитету, предоставляемому в России.

Закон позволяет устранить противоречие норм Арбитражного и Гражданского процессуальных кодексов, посвященных иммунитету иностранного государства. При разрешении споров с участием физических лиц согласно Гражданскому процессуальному кодексу иммунитет иностранному государству будет предоставляться всегда, а при рассмотрении споров, возникающих между российскими юридическими лицами и иностранным государством, в соответствии с Арбитражным процессуальным кодексом судебный иммунитет и иммунитет от предварительных мер иностранному государству не будут предоставляться, если оно будет действовать не в качестве носителя власти. Это ведет к неравенству участников гражданско-правовых отношений, что не соответствовало п. 1 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации и Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации введены новые главы, устанавливающие особенности рассмотрения дел с участием иностранного государства, а именно порядок предъявления иска, направления и вручения судебных извещений, подведомственность и подсудность рассмотрения дел, процессуальные права и обязанности иностранного государства и его представителей, проведения предварительного судебного заседания и вынесения заочных решений применения мер, по обеспечению иска, участия государственных органов Российской Федерации, а также процессуальные сроки рассмотрения дела.

В Федеральном законе от 2 октября 2007 года № 229‑ФЗ «Об исполнительном производстве» закреплены особенности исполнения решения суда, вынесенного в отношении иностранного государства, порядок обращения взыскания на его имущество.

В доктрине дискуссионным остается вопрос о том, являются ли действия юридических лиц, в которых участвует государство (государственных учреждений и корпораций), действиями самого суверена, а значит, могут ли такие организации ссылаться на юрисдикционный иммунитет. Конвенции об иммунитете государств по-разному регулируют данный вопрос. В соответствии с Конвенцией ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности для целей Конвенции иммунитет государства признается за учреждениями, институциями государства или иными образованиями в той мере, в какой их действия связаны с суверенными властными функциями (статья 2). Согласно Европейской конвенция об иммунитете государственным иммунитетом не обладает государственный орган, наделенный правоспособностью предъявлять иск в суд, даже в том случае, если ему поручено выполнение функций государственной службы (статья 27). Таким образом, непредоставление иммунитета может быть обусловлено возможностью рассматривать такое образование как самостоятельное, отличное от правительства данного государства и (или) действия, совершаемые такой организацией, носят не публичный, а иной характер.

Для целей Федерального закона под иностранным понимается иное, чем Российская Федерация, государство и его органы государственной власти, его составные части (субъекты иностранного федеративного государства или административно-территориальные образования иностранного государства) и их органы, учреждения или иные образования, правомочные совершать действия в целях осуществления суверенной власти, представители.

Таким образом, начиная с 2016 года в России действуют правовые основания для реализации при рассмотрении споров, связанным с имуществом иностранного государства, принципов функционального юрисдикционного иммунитета.

Библиография References (transliterated) Ссылка на эту статью

Просто выделите и скопируйте ссылку на эту статью в буфер обмена. Вы можете также попробовать найти похожие статьи

3 ноября 2015 года N 297-ФЗ

РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ

О ЮРИСДИКЦИОННЫХ ИММУНИТЕТАХ ИНОСТРАННОГО ГОСУДАРСТВА И ИМУЩЕСТВА ИНОСТРАННОГО ГОСУДАРСТВА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Принят Государственной Думой 23 октября 2015 года

Одобрен Советом Федерации 28 октября 2015 года

Статья 1. Предмет регулирования настоящего Федерального закона

Статья 2. Основные понятия, используемые в настоящем Федеральном законе

Статья 3. Привилегии и иммунитеты, не затрагиваемые настоящим Федеральным законом

Статья 4. Принцип взаимности в вопросах применения юрисдикционных иммунитетов

Статья 5. Согласие иностранного государства на осуществление юрисдикции судом Российской Федерации

Статья 6. Отказ от судебного иммунитета

Статья 7. Неприменение судебного иммунитета в отношении споров, связанных с участием иностранного государства в гражданско-правовых сделках и (или) осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности

Статья 8. Неприменение судебного иммунитета в отношении трудовых споров

Статья 9. Неприменение судебного иммунитета в отношении споров, связанных с участием в юридических лицах или иных образованиях, не имеющих статуса юридического лица

Статья 10. Неприменение судебного иммунитета в отношении споров о правах на имущество

Статья 11. Неприменение судебного иммунитета в отношении споров о возмещении вреда

Статья 12. Неприменение судебного иммунитета в отношении споров, связанных с интеллектуальной собственностью

Статья 13. Неприменение судебного иммунитета в отношении споров, связанных с эксплуатацией судна

Статья 14. Иммунитет иностранного государства в отношении мер по обеспечению иска

Статья 15. Иммунитет иностранного государства в отношении исполнения решения суда

Статья 16. Имущество иностранного государства, пользующееся иммунитетом в отношении мер по обеспечению иска и иммунитетом в отношении исполнения решения суда

Статья 17. Судопроизводство по делам с участием иностранного государства

Статья 18. Вступление в силу настоящего Федерального закона