Косвенный умысел примеры

Определение формы вины в различных составах преступлений – одна из ключевых проблем уголовного права, имеющая большое практическое значение. Особенно острой эта проблема становится, когда выбор между умыслом и неосторожностью должен быть сделан правоприменителем в условиях законодательной неопределенности и различия в позициях высших судов.

Об одном ярком примере таких ситуаций рассуждает профессор юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, главный редактор журнала «Уголовное право», доктор юридических наук П.С. Яни.

Заведомое нарушение правил безопасности на взрывоопасном производстве, повлекшее смерть многих людей, как неосторожное преступление

Часть 1 ст. 217 УК предусматривает ответственность за «нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах или во взрывоопасных цехах, если это могло повлечь смерть человека либо повлекло причинение крупного ущерба». Часть 3 статьи – за «Деяние, предусмотренное частью первой настоящей статьи, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц». Максимальное наказание по части 3 – семь лет лишения свободы.

Согласно частям 3 и 4 ст. 15 УК «Преступлениями средней тяжести признаются умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное настоящим Кодексом, не превышает пяти лет лишения свободы, и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное настоящим Кодексом, превышает три года лишения свободы», «Тяжкими преступлениями признаются умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное настоящим Кодексом, не превышает десяти лет лишения свободы».

В соответствии со ст. 78 УК «Освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности» «Лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления истекли следующие сроки: … б) шесть лет после совершения преступления средней тяжести; в) десять лет после совершения тяжкого преступления… Сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора суда в законную силу…».

Таким образом, вопрос о форме вины: совершено преступление умышленно либо по неосторожности – особенно актуален для тех случаев, когда после совершения преступления истекло шесть лет, а приговор по делу еще не вступил в законную силу. Расследование подобных случаев, однако, требует допроса многочисленных свидетелей, проведения сложных судебно-технических экспертиз, в общем, может вестись долго…

Вопрос о том, с какой формой вины совершается преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 217 УК, не решается одной лишь ссылкой на указание в ней на неосторожность, поскольку если признать, что в части 1 этой статьи ответственность предусмотрена за умышленное преступление, то должны применяться правила ст. 27 УК: «Если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия наступает только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий. В целом такое преступление признается совершенным умышленно».

Сторонами диспута приводятся доводы в пользу как умышленной, так неосторожной вины при нарушении правил безопасности, повлекшем смерть многих лиц.

В пользу умышленной формы вины

1) Логико-юридический аргумент

Соблюдение правил безопасности осуществления определенных видов деятельности, в том числе производственной, исключает причинение вреда жизни, здоровью, имуществу. Из этого очевидного соображения ряд ученых и практиков делает тот вывод, что, стало быть, несоблюдение, нарушение указанных правил, напротив, приводит к наступлению названных последствий. Причем приводит либо неизбежно, либо с высокой степенью вероятности – иное и не может следовать, полагают они, из собственно факта и смысла существования указанных правил.

Дальше они рассуждают так: лицо, на которое возложено соблюдение правил безопасности, заведомо нарушая требования обеспечения безопасности, не может не понимать, а, значит, безусловно осознает (то есть это, по их мнению, даже не нуждается в доказывании!), что

а) между допущенным нарушением, следующей за ним аварией на производстве и смертью работников имеется прямая причинная связь (и в том случае, когда нарушение – не собственно причина, а необходимое условие для наступления смертельного результата) и

б) вероятность и аварии как результата нарушения правил безопасности, и смерти как следствия аварии очень высока.

Стало быть, уполномоченное лицо никак не могло рассчитывать на то, что авария не произойдет и смерть не наступит. Из чего, заключают эти криминалисты, следует: по отношению к смерти работников, наступившей в результате аварии на производстве, которую обязано было и действительно могло предотвратить уполномоченное на соблюдение правил безопасности на данном производстве лицо, вина является умышленной.

Поскольку же а) целью уполномоченного лица смерть работников не являлась, оно ее не желало и б) их смерть такое лицо не предвидело в качестве неизбежного следствия нарушения им правил безопасности, значит, умысел виновного является косвенным, то есть соответствует содержащемуся в ч. 3 ст. 25 УК описанию: «Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично».

И соответственно, вину уполномоченного лица нельзя трактовать как легкомыслие или небрежность, которые в законе определены так:

а) преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий (ч. 2 ст. 26 УК);

б) преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия (ч. 3 ст. 26 УК).

Повторю главный довод коллег (пусть они его порой только подразумевают, не умея или не считая нужным сформулировать): как сам факт наличия правил безопасности, так и адекватное восприятие уполномоченным лицом (имеющим соответствующее образование, ознакомленным с данными правилами) содержания данных правил в принципе исключают такую оценку его отношения к своему нарушению и его объективным последствиям (в виде аварии и смерти многих лиц), которая включает:

а) расчет на предотвращение этих последствий, и

б) непредвидение возможности их наступления.

2) Формально-юридический аргумент

В поиске формально-юридической поддержки сторонники умышленной формы вины ссылаются на то, что согласно ч. 2 ст. 24 УК «деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса», тогда как в части 1 ст. 217 УК указания на неосторожность нет. А потому деяние может быть совершено, утверждают некоторые из них, и умышленно, и неосторожно, другие же заключают – только умышленно, с косвенным умыслом.

При этом в качестве общественно опасных последствий как признаков объективной стороны деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 217 УК, они рассматривают обстановку реальной угрозы человеческой жизни («могло повлечь смерть человека») и причинение крупного ущерба.

В пользу неосторожной формы вины

1) Логико-юридический аргумент

Несмотря на, казалось бы, обоснованность того утверждения, что несоблюдение правил должно приводить к негативным последствиям, для предотвращения которых эти правила и созданы, законодатель придерживается иной логики: в ч. 1 ст. 217 УК деяние признается преступным не при собственно нарушении соответствующих правил, а лишь в том случае, если это могло повлечь смерть человека либо повлекло причинение крупного ущерба. Значит, по мысли законотворцев, само по себе нарушение совсем не обязательно приводит к соответствующим результатам.

Разница между косвенным умыслом, определяемым по отношению к названным в ч. 1 ст. 217 УК последствиям, и преступным легкомыслием состоит лишь в том, что в первом случае последствие пусть не желаемо (как при прямом умысле), но лицом допускается, лицо относится к последствию безразлично. Тогда как во втором случае оно, пусть и без достаточных к тому оснований, и самонадеянно, но все-таки рассчитывает на предотвращение этого последствия.

Можно сказать и так, что при косвенном умысле осознаваемая лицом типичность наступления вредных последствий настолько выше, что это не дает ему оснований рассчитывать на их ненаступление. При легкомыслии же осознаваемая типичность последствий существенно ниже, а потому расчет на ненаступление последствий хотя и оказался очевидно неверным, но нельзя утверждать, будто такого расчета у лица не было вовсе.

Для обсуждаемых нами случаев это выглядит так: если лицо, или другие лица, уже многократно нарушали правила безопасности, но аварии ни разу не происходили, то это убеждает его в том, что «авось и снова не рванет». Уполномоченное лицо, выражаясь языком закона, – как это ни странно звучит для некриминалиста! – хотя и предвидит возможность аварии, но не допускает такой возможности1. Не допускает именно аварии, понимая, однако, что если она все-таки произойдет, то люди, безусловно, погибнут, производство прекратится, а сам он отправится за решетку. Можно поэтому сказать, что уполномоченное лицо рискует одновременно и жизнями работников, и имуществом работодателя, и своей свободой. При этом в силу наличия правил безопасности, которые лицо заведомо нарушает, такой риск недопустим, не является извинительным обстоятельством, исключающим преступность деяния (см. ст. 41 УК).

2) Формально-юридический аргумент

2.1) Содержание ч. 2 ст. 24 УК настолько неопределенно, что в его трактовке не сошлись даже высшие суды.

По мнению Верховного Суда, исходя из положений ч. 2 ст. 24 УК РФ, если в диспозиции статьи форма вины не конкретизирована, то соответствующее преступление может быть совершено умышленно или по неосторожности при условии, если об этом свидетельствуют содержание деяния, способы его совершения и иные признаки объективной стороны состава преступления2.

Конституционный Суд, однако, высказал противоположное суждение, заключив, что если в диспозиции статьи Особенной части УК нет указания на совершение деяния по неосторожности, то предполагается, что оно может быть совершено только с умыслом.

Однако подобная трактовка положений закона, будь она воспринята судами, превратит немало, скажем, экологических преступлений (трактуемых в доктрине и практике исключительно как неосторожные) в умышленные деяния, что произведет серьезные разрушения в уголовно-правовой охране общественных ценностей, создаст очевидный хаос в правоприменении. Например, нарушение правил охраны окружающей среды при производстве работ, повлекшее массовую гибель животных либо иные тяжкие последствия (ст. 246 УК, форма вины не указана, до 5 лет лишения свободы) нельзя будет различить с экоцидом, то есть массовым уничтожением растительного или животного мира и т.д. (ст. 358 УК, форма вины не указана, до 20 лет лишения свободы). Тогда как при полном совпадении всех признаков преступных деяний виновному придется вменять существенно менее тяжкий состав преступления в силу ч. 3 ст. 49 Конституции («неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого»).

Применительно же к нашему случаю признание предусмотренного ч. 1 ст. 217 УК деяния умышленным в силу того, что здесь отсутствует прямое указание на неосторожность, приведет к неразрешимому формально-логическому противоречию: если лицо, нарушая правила безопасности, создает тем самым состояние реальной угрозы жизни и его отношение к этой угрозе характеризуется умыслом, то и реализация данной угрозы, то есть смерть человека или нескольких лиц не может не охватываться его умыслом, хотя бы косвенным.

Однако законодатель исходит из того, что смерть при совершении предусмотренного ст. 217 УК деяния может наступить только по неосторожности. Значит, признание основного состава обсуждаемого преступления умышленным породит лишенную логики конструкцию: хотя уполномоченное лицо смерти других лиц не желало и не допускало (или допускало, но рассчитывало на предотвращение), тем не менее, желало или вполне допускало создание в результате нарушения им правил безопасности такой ситуации, в которой смерть становилась вполне реальным, непредотвращаемым фактом.

Сказанное означает, что:

• если отношение уполномоченного лица к смерти человека является умышленным, то квалифицирующее то же самое деяние смерть человека, многих лиц (части 2 и 3 статьи) не может быть определена в законе как последствие, которое может наступить только по неосторожности;
• и наоборот, признание в законе смерти человека, многих лиц общественно опасным последствием, причиняемым в результате нарушения правил безопасности только по неосторожности, исключает определение формы вины лица по отношению к созданию обстановки реальной угрозы жизни человека, многих лиц, то есть реальной угрозы наступления их смерти, как умышленной.

То, что законодатель не рассматривает преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 217 УК, как совершенное с умыслом, пусть и с косвенным, с очевидностью следует из сопоставления санкций этой нормы и тех норм, которые предусматривают ответственность за умышленное (в том числе с косвенным умыслом) причинение последствий, названных в ч. 1 ст. 217 УК.

Общественно опасными последствиями преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 217 УК, являются: а) создание реальной опасности наступления смерти человека либо б) причинение крупного ущерба. Умышленное создание реальной опасности наступления смерти человека может являться признаком, в частности, объективной стороны покушения на убийство, оконченного причинения тяжкого вреда здоровью (по признаку опасности для жизни человека), покушения на причинение такого вреда. Однако даже в последнем случае с учетом требований ст. 66 УК самое нестрогое наказание может достигать 6 лет лишения свободы4, тогда как в качестве санкции за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 217 УК, лишение свободы вообще не предусмотрено. Умышленное причинение крупного ущерба вне зависимости от вида умысла предусмотрено ст. 167 УК, даже часть первая которой предусматривает лишение свободы.

Таким образом:

а) если бы частью 1 ст. 217 УК ответственность предусматривалась и за совершенное с косвенным умыслом преступление, то,

б) поскольку дополнительным признаком, конкретизирующим действия (бездействие), повлекшие наступление указанных в этой части последствий, является нарушение специальных правил (правил безопасности),

в) это обстоятельство должно было бы влечь установление в ч. 1 ст. 217 УК более строгой (во всяком случае, не менее строгой!) ответственности за причинение таких последствий, нежели это предусмотрено в ст. 105, 111, 167 УК.

В действительности же мы видим прямо противоположное, и это является очевидным свидетельством того, что частью 1 ст. 217 УК ответственность за совершение умышленного преступления, в том числе совершенного с косвенным умыслом, не предусмотрена.

Итак, а) преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 217 УК, может быть только неосторожным, и б) предусмотренное данной статьей преступление является неосторожным вне зависимости от того, было ли собственно нарушение правил безопасности заведомым.

Поскольку же ст. 27 УК рассчитана лишь на те случаи, когда основной состав преступления является умышленным, стало быть, к ст. 217УК содержащиеся в ст. 27 УК положения применены быть не могут. Следовательно, преступления, предусмотренные ч. 2 или ч. 3 ст. 217 УК, в целом относятся к неосторожным преступлениям.

А раз преступления, предусмотренные ч. 3 ст. 217 УК, являются неосторожными, то в силу ч. 3 ст. 15 УК эти преступные деяния относятся к категории преступлений средней тяжести.

Данный вывод соответствует подходу, выраженному в перечне № 5, введенном в действие Указанием Генпрокуратуры России № 797/11, МВД России № 2 от 13.12.2016: преступления, предусмотренные ст. 217 УК, отнесены в этом документе к категории преступлений средней тяжести.

Непрямий умисел має місце там, де особа усвідомлює суспільно небезпечний характер вчиненого їм діяння, передбачає тільки можливість настання суспільно небезпечних наслідків цього діяння, не бажає настання цих наслідків, однак свідомо їх допускає (свідомо допускає їхнє настання).

Інтелектуальна ознака складається з двох елементів:

а) особа усвідомлює суспільно небезпечний характер вчиненого діяння;

б) передбачає можливість настання наслідків цього діяння.

Перший елемент інтелектуальної ознаки при непрямому намірі той же, що і при умислі прямому (вони збігаються). Другий елемент інтелектуальної ознаки – передбачення наслідків тотожно з передбаченням при прямому умислі за одним виключенням.

При непрямому умислі передбачення складається лише в передбаченні можливості настання суспільно небезпечних наслідків свого діяння. Якщо особа передбачає неминучість настання наслідків – це вже тільки прямої умисел. Однак і прямий, і непрямий умисел можуть тут збігатися – в обох випадках може мати місце передбачення лише можливості настання наслідків свого діяння.

Тому головна відмінність цих видів наміру друг від друга у вольовій ознаці (моменті).

Вольова ознака непрямого умислу виключає бажання настання наслідків, а характеризується їхнім свідомим допущенням.

Що значить свідомо допускати наслідки, який механізм вини при непрямому умислі?

Наслідки при непрямому умислі завжди виступають як побічний результат діяння винного, тому що його прагнення завжди спрямоване на досягнення інших результатів. Наслідки при непрямому умислі виступають як побічний результат. Мета дії може означати прагнення як до злочинних, так і до незлочинних результатів, наприклад, особа, бажаючи показати своє молодецтво, вчиняє безладну стрілянину в місці великого скупчення людей, і куля на кінці льоту убиває кого-небудь із присутніх.

Тому свідоме допущення наслідків передбачає:

а) даний наслідок виступає як побічний результат поведінки суб’єкта;

б) особа при цьому прагне до досягнення якихось інших наслідків, до інших бажаних цілей – вони можуть бути злочинними і незлочинними;

в) свідоме допущення означає або надію «на либонь» або байдуже відношення до злочинних наслідків.

Відмінність непрямого умислу від прямого.

Цю відмінність варто проводити як по інтелектуальному, так і по вольовому моментах, а саме:

а) по характеру передбачення: при непрямому умислу особа передбачає лише можливість настання наслідків свого діяння, а при прямому – як можливість, так і неминучість наслідків вчиненого їм діяння. Дуже часто на практиці виникають ситуації, коли особа передбачає неминучість настання наслідків свого діяння, а вольовий момент чітко не вдається установити (наприклад, нанесення в бійці глибокого ножового поранення в груди, від чого потерпілий помер). Коли особа передбачає неминучість наслідків, варто вважати, що має місце прямий умисел. Передбачення неминучості наслідків означає наявність прямого умислу;

б) по вольовій ознаці: при прямому умислі особа бажає настання наслідків, а при непрямому умислі, навпаки, не бажає, а настання наслідків єю лише свідомо допускається, вони виступають як можливий побічний результат діяння винного.

Спеціальні види умислу.

У теорії кримінального права розрізняють так названі спеціальні види умислу. Крім прямого і непрямого, передбачених безпосередньо в законі, теорія і практика знає інші види умислу, що впливають на кваліфікацію злочину й індивідуалізацію покарання.

Так, у залежності від часу формування розрізняються заздалегідь обміркований і раптово виниклий умисли. При заздалегідь обміркованому умислі між виникненням умислу вчинити злочин і його реалізацію є певний, іноді дуже тривалий період часу. Даний вид умислу варто сприймати в сукупності з іншими обставинами справи: характером і ступенем суспільної небезпеки злочину, що готується, способом здійснення, засобами і знаряддями вчинення злочину, прийомами, що застосовуються особою для подальшого приховування злочину, і т.п. Тривалий період підготовки злочину може в одних випадках свідчити про великий ступінь його суспільної небезпеки (наприклад, при підготовці терористичного акта, створенні банди і т.д.), а в інших – про сумніви особи, що готує, наприклад, убивство людини з ревнощів, а в іншій ситуації з почуття жалості до потерпілого і т.п. Лише всебічна оцінка всіх обставин у справі дозволить суду правильно визначити значення такого умислу.

Заздалегідь обміркований умисел, у принципі, може бути як прямим, так і непрямим. Перший зустрічається частіше, тому що тривала підготовка звичайно свідчить про те, що особа не тільки поставила певну мету, але і бажає настання наслідків.

Раптово виниклий умисел характерний для тих випадків, коли між виникненням і реалізацією наміру на здійснення злочину практично немає розриву чи в часі цей розрив украй незначний. Даний вид умислу притаманний неврастенікам, особам зі схильністю до істеричних реакцій, неповнолітнім, особливо з такими аномаліями в психіці, як невротія. Він притаманний також рецидивістам, у яких виробився в процесі багаторазового здійснення злочинів і відбування покарання в місцях позбавлення волі стійкий стереотип поводження – прагнення вчиняти тотожні або однорідні злочини (квартирні і кишенькові крадіжки, шахрайство при азартних іграх і т.п.) аби тільки вдало складалися для цього обставини. Раптово виниклий умисел характерний також для осіб з низьким загальноосвітнім і культурним рівнем, у яких у конфліктних ситуаціях «кулак випереджає думку». Сюди відносяться всі різновиди хуліганів, а також убивць, здатних позбавити життя людину, яка не дала їм закурити чи зробила зауваження.

Різновидом раптово виниклого умислу є афектований умисел, до ознак якого відносяться раптовість виникнення, короткочасність протікання. На відміну від інших видів цей умисел виникає як реакція на неправомірність поводження потерпілого у відношенні винного чи його близьких. Раптово виникаюче сильне щиросердечне хвилювання служить спонукальним мотивом до злочинного акта. Афектований умисел оцінюється законодавцем як обставина, що істотно впливає на зниження суспільної небезпеки злочину і, відповідно, на зниження покарання.

У залежності від ступеня передбачення суспільно небезпечних наслідків у теорії кримінального права прийнято поділяти умисел на конкретизований (визначений) і неконкретизований (невизначений).

Конкретизований – це такий вид умислу, при якому особа чітко і ясно представляє наслідки свого діяння. Цей вид умислу підрозділяється у свою чергу на простий і альтернативний.

При простому конкретизованому умислі винний передбачає, що в результаті вчиненого їм діяння наступить один конкретний (певний) наслідок – наприклад, смерть жертви від сильного удару сокирою по голові.

При альтернативному конкретизованому умислі особа передбачає, що в результаті скоєного їм діяння може наступити або один або інший цілком визначений наслідок. Кожен з них йому однаково бажаний. Наприклад, вдаряючи обухом сокири по голові потерпілого, винний передбачає, що від цього удару може наступити смерть чи тяжкі тілесні ушкодження. Кожен з цих наслідків злочинцю однаково бажаний, тому що здатен задовольнити почуття помсти, що є спонукальним мотивом даної дії. Злочини, скоєні з альтернативним умислом, варто кваліфікувати в залежності від наслідків, що фактично наступили .

Неконкретизований умисел необхідно встановлювати й аналізувати по тим кримінальним справам, де винний, задовольняючи почуття помсти, ненависті, ревнощів шляхом здійснення протиправних дій, взагалі передбачає настання суспільно небезпечних наслідків, але не представляє, у чому вони конкретно проявляться. Свідомість винного в цьому випадку охоплює комплекс наслідків від найважчого до незначного, кожен з який йому однаково бажаний. Разом з тим у нього немає прямого умислу на досягнення якого-небудь конкретного наслідку. Даний вид умислу найчастіше зустрічається в злочинах проти життя і здоров’я і дає значний відсоток помилок при кваліфікації злочинів.

Варто мати на увазі, що при неконкретизованому (невизначеному) умислі винний відповідає за наслідок своєї дії, що фактично наступили, але при обов’язковій умові, що він цей наслідок усвідомлював, бажав або свідомо допускав.

Необережність та її види (ст. 25 КК).

Злочин визнається вчиненим знеобережності, якщо особа його що вчинила передбачала можливість настання суспільно небезпечних наслідків вчиненого їм діяння, але легковажно розраховувала на їх відвернення, або хоч і не передбачала можливості настання суспільно небезпечних наслідків свого діяння, але повинна була і могла їх передбачати.

Необережних злочинів скоюється менше, однак вони займають велику питому вагу в сфері, де діяльність людини з’єднана з різними технічними засобами, механізмами . У принципі, вони в порівнянні з навмисними злочинами менш небезпечні.

Види необережності:

1. Злочинна самовпевненість (ч. 2 ст. 25 КК).

2. Злочинна недбалість (ч.3 ст. 25 КК).

Злочинна самовпевненість має місце там, де особа передбачає можливість настання суспільно небезпечних наслідків вчиненого їм діяння, але легковажно розраховує на їх відвернення.

Злочинна недбалість має місце там, де особа не передбачає можливості настання суспільно небезпечних наслідків вчиненого їм діяння, хоча повинна була і могла їх передбачати.

Злочинна самовпевненість містить у собі дві ознаки (моменти) – інтелектуальний і вольовий.

Інтелектуальна ознака виражена в законі в словах: особа передбачала можливість настання суспільно небезпечних наслідків свого діяння (крім цього, у теорії карного права враховується той факт, що при самовпевненості особа усвідомлює суспільно небезпечний характер діяння, але це усвідомлення нейтралізується розрахунком особи на конкретні обставини, що не допустять настання шкідливих наслідків). Вольова ознака – особа легковажно розраховувала на їх відвернення (на відвернення наслідків).

Інтелектуальна ознака при самовпевненості містить у собі:

а) передбачення фактичних ознак вчиненого особою діяння;

б) передбачення можливості настання суспільно небезпечних наслідків;

в) передбачення розвитку причинного зв’язку.

Передбачення – це представлення про майбутнє, погляд на перспективу, погляд на те, як будуть розвиватися події.

Але для передбачення при самовпевненості важливо те, що це передбачення носить абстрактний характер – це як би загальне передбачення. Інакше кажучи, абстрактність передбачення означає, що особа, діючи певним чином, розуміє, що від подібного роду дій, в інших осіб можуть наступити суспільно небезпечні наслідки. Однак у нього, у даному конкретному випадку ці наслідки не наступлять. Особа діє з упевненістю, що в нього в даній конкретній ситуації, у цих умовах суспільно небезпечні наслідки не наступлять, їх вдасться уникнути.

Так, водій, перевищуючи швидкість, не допускає, що від його дій можуть наступити шкідливі наслідки, вважаючи себе професіоналом, але розуміючи, що взагалі від подібного роду дій такі наслідки можливі.

Вольова ознака при самовпевненості – легковажний розрахунок на відвернення наслідків. Інакше, при самовпевненості особа спирається на певні обставини, що з його погляду не допустять, відвернуть можливі наслідки. Ці обставини (на які сподівається винний) дуже різноманітні: вони можуть носити суб’єктивний характер (досвід людини, уміння мати справу з певними предметами, наявність певної кваліфікації і т.п.), можуть бути обставинами об’єктивного характеру (розумне поводження потенційного потерпілого, відповідна обстановка, безвідмовна робота механізмів і т.і.). У тому ж прикладі водій розраховує, що зуміє застосувати гальма і запобігти небажаним наслідкам.

Вина особи полягає в тому, що його розрахунок виявляється легковажним (помилковим), поверхневим. Вольовий момент складається, таким чином, у тім, що розрахунок саме і виявляється легковажним, помилковим. Той же водій не розрахував гальмового шляху і збив пішохода, заподіявши йому тяжку травму.

Інакше кажучи, з одного боку, особа недооцінює свої дії в конкретній обстановці, що можуть привести до суспільно небезпечних наслідків, а з іншого, – переоцінює ті конкретні обставини, що, на його думку, повинні запобігти наслідку.

Відмінність злочинної самовпевненості від непрямого умислу.

1. Відмінність по характеру передбачення (по інтелектуальному моменту) – при непрямому умислі передбачення завжди конкретне, а при самовпевненості – абстрактне (не плутати з конкретним розрахунком при самовпевненості на ненастання наслідків).

2. При непрямому умислі через конкретне передбачення особа свідомо допускає настання наслідку, а при самовпевненості особа легковажно розраховує на відвернення наслідків.

Злочинна недбалість.

Злочинна недбалість це вид необережної форми вини, при якій особа не передбачає можливості настання суспільно небезпечних наслідків вчиненого їм діяння, хоч повинна була і могла їх передбачати.

Злочинна недбалість містить у собі два елементи: інтелектуальний і вольовий..

Інтелектуальна ознака (момент) злочинної недбалості в законі чітко не сформульований, але його наявність передбачається:

а) у свідомому недотриманні правил обережності, у свідомій зневазі до існуючих, установлених (писаних чи неписаних) правил обережності;

б) інтелектуальна ознака злочинної недбалості може проявлятися й у неусвідомленому чи в недостатньо усвідомленому порушенні правил обережності .

Ці порушення правил не досягають можливості передбачення наслідків (вони доходять, так сказати, до меж, при яких особа не передбачає можливості настання наслідків свого діяння). Так, суб’єкт чистить зброю, не переконавшись у тому, що вона не заряджена. У результаті такої безтурботності, пострілом позбавляється життя присутній при цьому сусід.

Самі правила, що порушуються, можуть бути різними. У більшості це писані правила, встановлені в різних нормативних актах. Але можливе порушення і чисто життєвих правил. Наприклад, залишили по безпам’ятності в загальній кухні в кружці для питва хімічну отруйну речовину, призначену для травлі тарганів. Сусідський хлопчик, зайшовши на кухню, випиває цю отруту, вважаючи, що п’є воду, і отруюється.

При недбалості відсутнє будь-яке передбачення наслідків, як конкретне, так і абстрактне, тому що особа діє без належної уважності, передбачливості, обережності. Причому, завжди мова йде про наслідки тільки можливі. Сама ж діяльність може носити корисний характер.

Вольовий момент недбалості виражений у законі теж своєрідно. Він заключається в тому, що особа не напружує своєї волі, не конкретизує своєї уваги на вчиненому діянні. Інакше, вольовий момент складається у відсутності певної поведінки, спрямованої на організацію своїх дій.

У законі вольовий момент злочинної недбалості сформульований за допомогою критеріїв цієї недбалості. У цих критеріях і закладаються ті вимоги, що ми пред’являємо до винної особи. Інакше кажучи, якби він діяв з більшою обережністю, уважністю, то наслідки не наступили б.

Особа повинна була і могла передбачати наслідки свого діяння – у цих словах закону і містяться критерії (масштаби, мірила) злочинної недбалості. Цих критеріїв два: об’єктивний і суб’єктивний.

Об’єктивний критерій виражений у законі в словах – особа повинна було передбачати можливі наслідки своїх дій. Суб’єктивний критерій– особа могла передбачати такі наслідки.

Що таке взагалі критерії? Під критеріями злочинної недбалості розуміють ту суму вимог, що ми вправі пред’явити до даної особи, що діє в конкретній ситуації.

Здебільшого наявність об’єктивного критерію означає і наявність суб’єктивного (тому, і у формулі злочинної недбалості застосований сполучний союз «і»). Однак усе-таки можливий і розрив у цьому ланцюжку. Є ситуації, коли мається об’єктивний критерій, а суб’єктивний відсутній. Це виняткові випадки і тоді злочинна недбалість відсутня (має місце казус).

1. Об’єктивний критерій злочинної недбалості. Чому він іменується об’єктивним – насамперед тому, що його можна установити без серйозного вивчення особистості даної винної особи – це та сума вимог передбачливості, що ми можемо пред’явити до будь-якої особи, що займає певну посаду, що займається певною професійною діяльністю, що має певний життєвий досвід. Тобто, та сума вимог, що ми вправі пред’явити, так сказати, до усередненої людини, безвідносно до його конкретних особистісних особливостей. Наприклад, до будь-якого водія ми вправі висунути ті вимоги, що випливають із правил дорожнього руху й експлуатації транспорту.

2. Суб’єктивний критерій містить у собі ті вимоги передбачливості, що ми вправі пред’явити саме до даної конкретної особи, виходячи вже з його особистісних особливостей, здібностей, професійних якостей і т.п.

Особливо важливо те, що усе, що визначає ці критерії можна назвати обставинами справи. Саме вони дають можливість сказати, що особа повинна була і могла передбачати наслідки. Їхній ретельний аналіз тому дуже важливий.

Когда человек совершает какое-либо правонарушение, то можно определить, было ли это совершено по его воле или нет. Если он понимает, что действия приведут к плачевным последствиям и осознаёт, но продолжает нарушать закон и порядок, это говорит о преступном умысле.

Виды умыслов

Когда преступное намерение установлено, можно говорить о его видах. В таком случае разделяют на прямое и косвенное. Чёткого деления в понятии таковых нет. Единственная разница есть в отношении преступника к последствиям.

На стадии расследования какого-либо преступления важным моментом считается установление умысла. Ведь правонарушение может иметь многочисленные негативные последствия не только по отношению к жертве, но и всему обществу. А это значит, что и наказание должно быть строже, в отличие от аналогичного преступления, но без какого-либо замысла.

Прямой умысел

Это когда лицо совершающее преступление осознаёт, что его действия или отсутствие таковых будут иметь общественно опасный результат. Он понимает, что нарушает нормы и ценности. Человек также даёт себе отчёт в том, что правонарушение может иметь ряд последствий. Но тем не менее стремится к таковым.

Преступник осознаёт причинно-следственную связь между действием или бездействием и теми результатами, в которые они выльются. Простыми словами, можно сказать, что человек, совершающий проступок желает негативных последствий, это и есть прямой умысел.

В таком случае правонарушитель намеренно стремится получить результат от своих действий, возможно, что это было целью бандита. К таковым относится убийство. Когда заинтересованное лицо совершает ряд противозаконных действий, параллельно осознавая к чему, они приведут. Наступление смерти — это тот исход, который нужен преступнику.

А также к таким преступлениям можно отнести организацию, подстрекательство и пособничество. Ещё пример: регистрация незаконных сделок. При этом человек понимает, что он поступает неправильно по отношению к кому-либо. Осознаёт, что результатом такой сделки будет лишение другого человека, например, жилья или ценного имущества, но это цель преступника.

Косвенный умысел

Разница между этими намерениями очень призрачна. Но она есть. При косвенном умысле, лицо осознаёт противоправность своих действий, а также понимает, что они несут за собой ряд общественно опасных последствий. Но преступник не имеет своей целью наступление таковых. Он понимает, что можно это предотвратить, но не делает. Другими словами, совершив преступление, человек не хочет, чтобы результаты его действий были пагубными, но ему это безразлично.

Примером косвенного умысла может послужить такая ситуация: человек распространяет подделку какого-либо продукта. Его цель — получение выгоды. Но при этом он использует при производстве некачественные или опасные компоненты. Преступник знает, что нарушает закон и может принести кому-либо вред или даже смерть, возможно, этого не хочет. Но ему безразлично.

Прямой и косвенный умысел в уголовном праве

Что же скажет УК РФ. В 5 главе, понятие умысла рассматривается как форма вины.

Виды умысла:

• Прямой. Он подразумевает, что преступник осознаёт, что действие или его отсутствие приведёт к негативным последствиям, но это является целью правонарушителя.

• Косвенный. Предполагает наличие знаний об общественно опасных последствиях, но бандит допускает это или относится безразлично, но печальных результатов не хочет.

УК РФ применяется там, где нужно регулировать гражданские отношения, если есть совершения ими разного рода проступков. В административных правонарушениях, также можно выделить намерение или неосторожность.

Чем умысел отличается от неосторожности

Чтобы понять разницу этих понятий, надо определиться со значением термина неосторожность. Таковые преступления делаются по причине легкомыслия или из-за небрежности.

Рассмотрим подробнее:

• Легкомыслие. Человек, который совершил проступок, понимает последствия своих действий, но рассчитывает на то, что их можно избежать. В этом случае, он не осознаёт, что его действия носят общественно опасный характер, но догадывается о том, что нарушает некоторые нормы порядка.
• Небрежность. При такой форме вины, лицо, совершающее правонарушение не понимает, что это может быть от его действия или бездействия. Будь он внимательнее или предусмотрительнее, можно было бы это предвидеть.

Отличия неосторожности от умысла:

1. При умышленных действиях, преступник осознаёт наступление негативных последствий; при неосторожных — нет.
2. Умысел подразумевает предвидение того, что последствия неизбежно или, вероятно, наступят и будут носить негативный характер; при неосторожности — предугадывание возможности таковых, или не предвидение последствий вообще.
3. При умышленном правонарушении, преступник либо хочет негативного исхода событий, либо не хочет этого, но проявляет безразличие. При неосторожности, преступник не хочет допускать плохого исхода событий или не понимает, что они могут произойти.

Отличия легкомыслия от косвенного умысла

В зависимости от того, как было совершено правонарушение: с косвенным умыслом или по легкомыслию, можно его классифицировать и определить степень ответственности виновного. Итак, как было отмечено выше проступок, совершённый по легкомыслию, подразумевает то, что правонарушитель осознаёт какие могут быть последствия. Но по самонадеянности не отступает от своей первоначальной цели. Простыми словами, он думает, что всё обойдётся.

Так чем же отличается косвенный умысел от легкомыслия. Косвенное намерение, подразумевает, что человек, зная, о негативных последствиях, не хочет этого, но он всё же продолжает совершать противоправные действия. Относится к этому безразлично. Легкомысленность же предполагает абстрактно, что негативные события могут последовать в других подобных ситуациях. Но не сейчас, так как в силу неких обстоятельств, самонадеянно рассчитывает на то, они что пройдут стороной.

Подводя итог всему сказанному, можно отметить, что различия в формах и видах умысла очень размыты. Для того чтобы понять какой носит характер данное правонарушение, нужно выяснить мотив человека, совершившего проступок.

Пропуск на время карантина		Оплата и оформление больничного на время карантина
Статья 6.3 КоАП		Статья за нарушение режима самоизоляции

К вопросу о возможности косвенного умысла и легкомыслия в формальных составах преступлений

|Т. В. КОНДРАШОВА — профессор кафедры уголовного права Уральской государственной юридической академии, кандидат юридических наук, доцент

Вина составляет ядро субъективной стороны преступления, является его единственным обязательным признаком. Вина есть психическое отношение лица к совершенному им преступлению, выражающееся в форме умысла или неосторожности. Составными элементами этого отношения являются сознание и воля. Различные комбинации сознательного и волевого элементов образуют различные модификации вины, ее формы и виды.

Общепризнанным в литературе с давних времен является утверждение, что материальные составы преступлений могут быть совершены с любым из четырех видов вины, а формальные их составы — только с прямым умыслом или по небрежности 1.

Так, согласно пояснительной записке к Уголовному Уложению 1903 г. деяние могло быть подразделено на четыре группы:

1) действие, запрещенное законом само по себе безотносительно вызванных им результатов (так называемые в современном праве формальные составы);

2)действие, преступность которого была обусловлена наступлением результата, указанного в законе (материальные составы);

3) бездействие, запрещенное законом само по себе безотносительно вызванных им результатов (формальные составы);

Актуальные вопросы юриспруденции

4) бездействие, преступность которого была обусловлена наступлением результата, указанного в законе (материальные составы).

По мысли авторов уложения, с прямым умыслом могли быть совершены все четыре типа деяний (формальные и материальные составы), а с косвенным — только второй и четвертый виды деяний (только материальные составы), поскольку понятие этого вида умысла увязывалось с сознательным допущением последствий, вызванных поведением субъекта 2.

Интеллектуальный момент прямого умысла в материальных составах преступления характеризуется осознанием виновным лицом общественной опасности совершаемого деяния и предвидением неизбежности или реальной возможности наступления общественно опасных последствий. В формальных составах преступления интеллектуальный момент включает лишь осознание общественной опасности совершенного деяния.

Волевой момент прямого умысла заключается в желании наступления общественно опасных последствий (что характерно для материальных составов) либо в желании осуществления конкретного деяния (что характерно для формальных составов).

Интеллектуальный момент косвенного умысла характеризуется осознанием виновным общественной опасности своего деяния и предвидением реальной возможности наступления общественно опасных последствий.

По общему правилу с косвенным умыслом могут быть совершены материальные составы преступления, но в ряде случаев возможно совершение и преступлений с формальным составом. Речь идет о преступлениях со сложной объективной стороной, которая помимо деяния виновного включает в качестве обязательного признака и определенное поведение других лиц (потерпевших или третьих лиц).

Наиболее ярким примером таких преступлений является деяние, предусмотренное ст. 110 УК РФ «Доведение до самоубийства». Сами по себе действия виновного, если они не привели к покушению на самоубийство или самоубийству потерпевшего, не могут рассматриваться как оконченное преступление. При анализе этого состава преступления наиболее спорным является вопрос о видах вины при доведении до самоубийства. Отдельные авторы утверждают, что это преступление может быть совершено лишь с косвенным умыслом либо с любым видом неосторожности 3, другие ведут речь только об умысле, не уточняя его вида 4. Нам представляется наиболее обоснованной и аргументированной позиция, изложенная по этой проблеме в кандидатской диссертации Н. Н. Ярмаш, согласно которой доведение до самоубийства может быть совершено с любой формой вины, в том числе и с косвенным умыслом, и по легкомыслию 5.

При прямом умысле субъект осознает, что его действия могут вызвать у потерпевшего решимость покончить жизнь самоубийством, предвидит реальную возможность такого исхода и желает его.

При совершении преступления с косвенным умыслом осознание и предвидение виновного лица аналогично вышеизложенному, но оно не желает смерти

потерпевшего, относится к ней безразлично, сознательно допускает.

Еще одним примером составов преступлений с подобной объективной стороной может быть состав, предусмотренный в ст. 283 УК РФ «Разглашение государственной тайны». Для признания этого состава оконченным недостаточно деяния субъекта, направленного на доведение сведений, составляющих государственную тайну, до посторонних лиц, которым эта тайна не доверена. Необходимо, чтобы названные лица восприняли эту информацию (увидели, услышали, поняли).

В таких формальных составах преступления интеллектуальный момент косвенного умысла состоит в осознании виновным лицом общественной опасности собственного поведения и предвидении реальной возможности определенныхдействий или поведения со стороны третьих лиц.

Волевой момент косвенного умысла здесь заключается в нежелании наступления общественно опасных последствий (в материальных составах) или определенного поведения других лиц (в формальных составах) и в сознательном допущении либо безразличном отношении к этим последствиям или такому поведению. Субъект даже может рассчитывать на предотвращение предвиденных им последствий или такого поведения третьих лиц, но этот расчет делается с учетом случайных обстоятельств. Очень хорошо о подобном расчете сказано в словаре «Русская мысль и речь» М. И. Михельсона в комментарии к слову «ничего»: «Это слово как бы напоминает собою не менее излюбленное: «авось, небось и как-нибудь», которые часто называли тремя сваями, на которых стоит русский человек» 6.

Для легкомыслия характерно осознание лицом общественной опасности своего деяния, предвидение абстрактной возможности наступления общественно опасных последствий и без достаточных к тому оснований самонадеянный расчет на их предотвращение.

По легкомыслию могут быть совершены преступления с материальным составом и так же, как и при косвенном умысле, с формальным составом, в объективную сторону которых помимо действий виновного законодателем включено определенное поведение третьих лиц.

Интеллектуальный момент легкомыслия в преступлениях с материальным составом включает в себя осознание виновным лицом общественной опасности совершаемого деяния и предвидение абстрактной возможности наступления общественно опасных последствий, а в формальных составах — предвидение им абстрактной возможности определенного поведения других лиц как ответной реакции на свое деяние.

Ряд авторов логично предлагают включать в содержание интеллектуального момента легкомыслия и осознание субъектом наличия факторов, сил и обстоятельств, способных, по его мнению, предотвратить наступление общественно опасных последствий или поведения третьих лиц.

Волевой момент легкомыслия состоит в расчете на предотвращение преступных последствий (в материальных составах) или недопущении определенного поведения третьих лиц (в формальных составах)

ПРЕСТУПЛЕНИЕ • НАКАЗАНИЕ • ИСПРАВЛЕНИЕ

при активном их нежелании. При этом лицо может рассчитывать как на собственные силы, так и на другие объективные факторы, которые, по его мнению, способны не допустить наступление этих последствий или поведение третьих лиц.

В названном выше составе доведения до самоубийства, если оно совершается по легкомыслию, субъект осознает, что действия, подобные совершаемым, способны подтолкнуть человека на самоубийство, но в данном конкретном случае, по его мнению, этого не должно произойти, поскольку имеются обстоятельства, способные предотвратить суицид (например, определенный характер, тип темперамента потерпевшего, его воспитание, религиозные воззрения и т.д.). Расчет оказывается легкомысленным, виновным не учитываются все обстоятельства, которые сказываются на принятии потерпевшим решения о самоубийстве.

Изложенное приводит к выводу о том, что вопреки устоявшемуся в доктрине мнению некоторые формальные составы могут быть совершены с косвенным умыслом и по легкомыслию.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Н ПРИМЕЧАНИЯ:

1 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А. И. Рарога. М., 2004. С. 40.

2 См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Часть Общая: Лекции. М., 1994. С. 229.

3 См.: Уголовное право. Особенная часть. М., С. 40

4 См., напр.: Красиков А. Н. Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России. Саратов, 1996. С. 60.

См.: Ярмаш Н. Н. Уголовная ответственность за самоубийство: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Харьков, 1992. С. 12.

6 Михельсон М. И. Русская мысль и речь. М., 1994. Т. 2. С. 18.

Как доказывается умысел на совершении налогового преступления, когда противоправное намерение является личной тайной? Какие факты, обстоятельства и доказательства, используются следственными органами в обоснование осознанного характера совершения преступления и кто за него несет ответственность? Об этом в авторской публикации адвоката Павла Домкина.

В соответствии с правовой конструкцией норм уголовного закона налоговое преступление (уклонение от уплаты налогов, неисполнения обязанностей налогового агента и т.д.) признается таковым только в случае, если противоправное деяние совершено преднамеренно, с прямым умыслом, а именно с целью полной или частичной их неуплаты.

Следует также учитывать, что для налоговых органов основанием для направления материалов в следственные органы по результатам проведенной проверки является установление так называемой виновности конкретного лица.

В соответствии с положением статьи 110 НК РФ налоговое правонарушение признается совершенным умышленно, если лицо, его совершившее, осознавало противоправный характер своих действий или бездействия, желало либо сознательно допускало наступление вредных последствий. Закон прямо запрещает обосновывать виновность лица вероятностью событий или предположениями, а назначение экспертизы по вопросам виновности, в том числе по наличию умысла, не допускается.

Учитывая изложенное, следует отделять случаи, когда неуплата налогов может быть результатом невиновных деяний и не образует состава преступления, например, если имела место непреднамеренная арифметическая или техническая ошибка при исчислении налога со стороны ответственного лица. Кроме того, налоговый закон специально оговаривает определенные обстоятельства, исключающие вину лица в совершении налогового правонарушения (статья 111 НК РФ): совершение налогового правонарушения, вследствие стихийного бедствия или других чрезвычайных и непреодолимых обстоятельств, выполнение письменных разъяснений о порядке исчисления, уплаты налога и т.д.

Публикация Бюро: Исключение рисков уголовной ответственности за использование «однодневок».

Умысел на совершение налогового преступления.

Как правило, умышленный характер налогового преступления устанавливается на основании косвенных доказательств, что чаще всего связано с отсутствием прямых: показаний свидетелей; раскрывающих фактические намерения виновника документов; файлов «черной бухгалтерии» и т.д.

Умысел лица на совершение налогового преступления в следственной практике доказывается совокупностью обстоятельств его совершения, при этом процессуальной оценке подлежат их единство, взаимосвязь и взаимозависимость.

Так, согласно устоявшемуся правовому взгляду при выявлении налоговых преступлений в первую очередь обращается внимание на совокупность действий налогоплательщика, направленных на построение искусственных договорных отношений, а также на признаки имитации реальной экономической деятельности, как правило, с использованием фирм-однодневок. Выявление подобных фактов в хозяйственной деятельности юридического лица практически всегда толкуется правоохранительными органами как свидетельство умышленного характера совершения налогового преступления.

Об умышленных действиях налогоплательщика (по мнению налогового органа) могут свидетельствовать установленные факты юридической, экономической и иной подконтрольности, в том числе на основании взаимозависимости спорных контрагентов проверяемому налогоплательщику, установленные факты осуществления транзитных операций между взаимозависимыми или аффилированными участниками взаимосвязанных хозяйственных операций, в том числе через посредников, с использованием особых форм расчетов и сроков платежей, а также обстоятельства, свидетельствующие о согласованности действий участников хозяйственной деятельности и т.п.

Использование фирм-однодневок – осознанный шаг налогоплательщика, когда, например, не уплачивающие налоги подставные фирмы используются в качестве промежуточных звеньев между поставщиком и покупателем. При раскрытии подобной схемы уклонения (нарушение статьи 54.1 НК РФ) основная задача налоговых и следственных органов установить принадлежность фирм-однодневок поставщику или покупателю, доказав таким образом искусственность договорных отношений.

Выявляя схему уклонения от уплаты налогов в виде «дробления бизнеса» (в целях получения или сохранения статуса плательщика налога по специальному налоговому режиму), имитационными действиями признаются работа номинально независимых друг от друга нескольких лиц, в то время как в реальности все они действуют в качестве единого хозяйствующего субъекта в едином взаимосвязанном интересе.

Отметим, что обстоятельства подконтрольности юридических лиц сами по себе не могут служить основанием для вывода об умышленном характере действий налогоплательщика.

Установление умысла не может сводиться к простому перечислению налоговым органом всех сделок, в результате которых налогоплательщиком была получена налоговая экономия, а также к приведению анализа возможности влияния фактов подконтрольности на условия и результат экономической деятельности. Налоговый орган должен доказать, что конкретные действия налогоплательщика привели к совершению правонарушения, а также собрать доказательства, которые бы свидетельствовали о намерении причинить вред бюджету.

Публикация Бюро: Вопросы к свидетелю на допросе в налоговой инспекции.

Примеры налоговой и следственной практики признания действий налогоплательщика уклонением от уплаты налогов и сборов:

1. Налогоплательщик в целях получения необоснованной налоговой выгоды представляет документы от имени контрагентов, которые фактически оформляются лицами, находящимися во взаимосвязи с налогоплательщиком. Подобные действия расцениваются, как создание формального документооборота между участниками сделок и построение искусственных договорных отношений.
2. Налогоплательщик представляет документы о крупных сделках с контрагентом, который был зарегистрирован в установленном порядке позднее, чем датированные «сделки».
3. В условиях отсутствия реальной возможности исполнения сделки, отсутствия участия в исполнении сделки контрагентов налогоплательщик предъявляет к вычету налог НДС и относит затраты в состав профессиональных налоговых вычетов.
4. Налогоплательщики, входящие в группу компаний, создают резидента особой экономической зоны и передают ему свои производственные активы. Создание единого подконтрольного имущественного центра со схемой «обратной» аренды производственных мощностей, признается согласованными действиями получения необоснованной налоговой выгоды.
5. Налогоплательщик с целью обналичивания денежных средств осуществляет перечисление денежных средств на расчетные счета организаций, фактически не осуществляющих финансово-хозяйственную деятельность.
6. Налогоплательщик совместно с взаимозависимым контрагентом создает схему на недопущение превышения предельного лимита выручки, в целях сохранения права на применение упрощенной системы налогообложения.

Лица, привлекаемые к уголовной ответственности за налоговые преступления.

По умолчанию при постановке вопроса о возбуждении уголовного дела следственные органы привлекают к ответственности первое лицо организации – генерального директора, директора и т.д. Как следует из положения статьи 110 НК РФ вина организации в совершении налогового правонарушения определяется в зависимости от вины ее должностных лиц либо ее представителей, действия или бездействие которых обусловили совершение налогового правонарушения. В тоже время закон обязывает налоговые органы и следствие исследовать вопрос о конкретных должностных лицах организации, в результате виновных действий которых было совершено налоговое преступление.

Верховный Суда Российской Федерации неоднократно обращал внимание, что субъектом налогового преступления, может быть физическое лицо, на которое в соответствии с его должностным или служебным положением возложена обязанность по исчислению, удержанию или перечислению налогов — руководитель или главный бухгалтер организации, иной сотрудник организации, специально уполномоченный на совершение таких действий, либо лицо, фактически выполняющее обязанности руководителя или главного бухгалтера.

Правоохранительные органы обязаны установить конкретное, надлежащим образом уполномоченное должностное лицо, в обязанности которого входит подписание отчетной документации, представляемой в налоговые органы, обеспечение полной и своевременной уплаты налогов и сборов. При процессуальном установлении такого лица изучается штатное расписание организации; приказы о назначении должностных лиц; доверенности на совершение действий от имени организации; должностные инструкции, а также принимаются во внимание пояснения самих должностных лиц и сотрудников организации.

Факты, когда налоговые и следственные органы руководствуются в данном вопросе исключительно данными, содержащимися в ЕГРЮЛ, ЕГРН и иных открытых базах данных, противоречат закону.

Публикация Бюро: Возмещение ущерба физическим лицами по налоговым преступлениям.

Рассматривая вопрос о виновности конкретного лица в налоговом правонарушении контролирующие органы обязаны принимать во внимание возможное наличие обстоятельств, исключающих вину лица (статья 111 НК РФ); наличие обстоятельств, смягчающих ответственность (статья 112 НК РФ); возможную неосведомленность лица о фиктивном характере документов, использованных для уменьшения налоговой базы; учитывать факты добросовестного заблуждения ответственного лица; исполнение указаний «теневого» / фактического руководителя.

Надлежащее подтверждение указанных обстоятельств, в том числе документальное, является достаточным основанием для снятия персональных обвинений в отношении «первоначального» подозреваемого.

Адвокат Павел Домкин