Незаконное владение имуществом

05.10.2020

Добрый день. Я хотела продать свой телефон, во время «сделки» так называемый покупатель выхватил телефон из рук и убежал. Через несколько дней я нашла этот телефон в ломбарде. Приехала туда, вызвала полицию, телефон оставили там под расписку ломбарда о невозможности его продавать. После было постановление об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления. Я хочу забрать свой телефон. Что мне делать?

Адвокат Антонов А.П.

Добрый день! Согласно ст. 302 Гражданского кодекса, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли. Если имущество приобретено безвозмездно от лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе истребовать имущество во всех случаях. Деньги, а также ценные бумаги на предъявителя не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя. Согласно п.п.35-40 Постановления Пленума ВС РФ №10, Пленума ВАС РФ №22 от 29.04.2010, если имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения приобретателя (статьи 301, 302 ГК РФ). Когда в такой ситуации предъявлен иск о признании недействительными сделок по отчуждению имущества, суду при рассмотрении дела следует иметь в виду правила, установленные статьями 301, 302 ГК РФ. В соответствии со статьей 301 ГК РФ лицо, обратившееся в суд с иском об истребовании своего имущества из чужого незаконного владения, должно доказать свое право собственности на имущество, находящееся во владении ответчика. Право собственности на движимое имущество доказывается с помощью любых предусмотренных процессуальным законодательством доказательств, подтверждающих возникновение этого права у истца. Доказательством права собственности на недвижимое имущество является выписка из ЕГРП. При отсутствии государственной регистрации право собственности доказывается с помощью любых предусмотренных процессуальным законодательством доказательств, подтверждающих возникновение этого права у истца. Факт включения недвижимого имущества в реестр государственной или муниципальной собственности, а также факт нахождения имущества на балансе лица сами по себе не являются доказательствами права собственности или законного владения. В соответствии со статьей 302 ГК РФ ответчик вправе возразить против истребования имущества из его владения путем представления доказательств возмездного приобретения им имущества у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем он не знал и не должен был знать (добросовестный приобретатель). Для целей применения пунктов 1 и 2 статьи 302 ГК РФ приобретатель не считается получившим имущество возмездно, если отчуждатель не получил в полном объеме плату или иное встречное предоставление за передачу спорного имущества к тому моменту, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неправомерности отчуждения. При рассмотрении иска собственника об истребовании имущества, внесенного в качестве вклада в уставный (складочный) капитал хозяйственного общества (товарищества), судам следует учитывать, что получение имущества в качестве вклада в уставный (складочный) капитал является возмездным приобретением, так как в результате внесения вклада лицо приобретает права участника хозяйственного общества (товарищества). В то же время возмездность приобретения сама по себе не свидетельствует о добросовестности приобретателя. Приобретатель не может быть признан добросовестным, если на момент совершения сделки по приобретению имущества право собственности в ЕГРП было зарегистрировано не за отчуждателем или в ЕГРП имелась отметка о судебном споре в отношении этого имущества. В то же время запись в ЕГРП о праве собственности отчуждателя не является бесспорным доказательством добросовестности приобретателя. Ответчик может быть признан добросовестным приобретателем имущества при условии, если сделка, по которой он приобрел владение спорным имуществом, отвечает признакам действительной сделки во всем, за исключением того, что она совершена неуправомоченным отчуждателем. Собственник вправе опровергнуть возражение приобретателя о его добросовестности, доказав, что при совершении сделки приобретатель должен был усомниться в праве продавца на отчуждение имущества. По смыслу пункта 1 статьи 302 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения независимо от возражения ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения или владения лица, которому оно было передано собственником, помимо их воли. Недействительность сделки, во исполнение которой передано имущество, не свидетельствует сама по себе о его выбытии из владения передавшего это имущество лица помимо его воли. Судам необходимо устанавливать, была ли воля собственника на передачу владения иному лицу. Если при рассмотрении иска об истребовании движимого имущества из чужого незаконного владения судом будет установлено, что основанием возникновения права собственности истца является ничтожная сделка и отсутствуют другие основания возникновения права собственности, суд отказывает в удовлетворении заявленных исковых требований независимо от того, предъявлялся ли встречный иск об оспаривании сделки, поскольку в силу пункта 1 статьи 166 ГК РФ ничтожная сделка недействительна независимо от признания ее таковой судом. Аналогичная оценка может быть дана судом незаконному акту государственного органа либо органа местного самоуправления (далее — органа власти), положенному в основание возникновения права собственности лица на движимое имущество.

Таким образом, в данном случае Вы можете истребовать имущество в порядке гражданского судопроизводства.

С уважением, адвокат Анатолий Антонов, управляющий партнер адвокатского бюро «Антонов и партнеры».

to Opponent
<blockquote id=»quote»>quote:<hr height=»1″ noshade id=»quote»>Можете попробовать пойти через признание сделок недействительными, а можете через виндикацию (лучше и проще для собственника второй вариант).
<hr height=»1″ noshade id=»quote»></blockquote id=»quote»>
абсолютно неверная посылка
Поясню, как это на самом деле
Существуют два варианта защиты нарушенного права — вещный и обязательственный (личный). При этом личный иск всегда имеет преимущество по сравнению с вещным иском. Реституция — всегда является личным иском. Виндикация — вещно — правовое средство защиты. Таким образом, если есть возможность защищаться личным иском, вещные иски не применяются.
теперь давайте посмотрим как применяются личные иски — реституция.
если вы посмотрите норму статьи о реституции то увидите, что требование о применении реституции может быть заявлено только заинтересованным лицом. Таким заинтересованным лицом в отношении проданного имущества может быть только сторона по сделке, поскольку иным лицам реституировать имущество — возвращать в первоначальное положение — смысла нет, собственник не был стороной по сделке и получить имущество по требованию о реституции он никогда не может.
<blockquote id=»quote»>quote:<hr height=»1″ noshade id=»quote»>Следствие признания сделок ничтожными – передача имущества обратно по цепочке: от Л к К, от К к Й от … к Б. А вот уже к Б может предъявляться виндикационный иск.
<hr height=»1″ noshade id=»quote»></blockquote id=»quote»>
простите, это ересь. Вы, если продали квартиру и зарегистрировали право собственности, будете по цепочке вновь переоформлять право собственности на каждого из незаконных владельцев, пользуясь нормами о реституции?
Ладно, пока оставим это.
Теперь давайте рассмотрим вопрос о незаконом владении. Когда мы говорим о владении, имеем в нашем случае незаконное владение . Римляне называли его iniusta possessio. Классическое понятие владение имеет смысл лишь в рамках владельческой защиты, то есть зашиты от посягательств на владение вещью независимо от права на нее.
В настоящее время по пониманию действующего ГК незаконный владелец — это владелец вещи, который не может сослаться на свой титул, то есть на то, что он получил вещь по воле собственника. Ведь если он может указать, что получил вещь по воле истца, то в иске по статье 293 должно быть отказано, и спор будет рассматриваться как спор, вытекающий из личных тношений истца и ответчика. Владелец, владеющий на основании законного волеизъявления собственника — законный владелец.
Законное владение имеет в своей основе то или мное частное право =- арендатора, хранителя, подрядчика и т.п. Этим правом определяется границы его владения, и его условия. Законное владение защищается по тому праву, которое имеется у владельца — по праву арендатора, подряджчикаи т.д. Никакого отдельного и одинкавого права владения для всех владельцев не существует.
Законное (титульное владение имеет своей основной волю собственника. Если это основание теряется, то теряется и законность владения. Так например просиходит пр удержании, усли лицо, удерживающее вещь, теряет владение, то защиты в виде вещных исков у него не будет так как владене им утрачено.
Итак защита законного владения — это всегда защита титула, защита частного права. Такая зашита владельческой не является.
Владельческая защита — это защита независимо от права, защита владения как фактического состояния. Владельческая защита не имеет никакой иной цели, кроме как возвращение нарушенного владения. Истец поэтому не должен доказывать наличие у него права на вещь, а ограничиться лишь доказательством того, что он имел владение и оно утрачено по вине ответчика. После такого возвращения обычно предполагается спор о праве . ПО результатам этого второго спора вещь уже будет возвращена действительному собственнику или законному владельцу. отсюда следует, что владение может быть защищено только средствами владельчексой защиты. Остается выяснить, а предусматривает ли наш ГК владельческой защиты, то есть защиты незаконного владельца как отдельного института. У нас сейчас есть такая защита только в рамках нормы о приобретательской давности и виндикации. Внешне обоснование владельческой защиты представляется следующим — в период давности владелец собственником не становиться и никакого права на вещь не имеет, то есть является незаконным владельцем, пожэтому он лишен иска на виндикацию(см статью 235 ГК РБ). Но если совершено посягательство на вещь то ему даются средства защиты в виде требования о возврате владения такой иск предусмотрен статьей 235 ГК. ОДнако такой иск невозможен против собственника и законного владельца.
Для чего я все это рассказывал — чтобы мы пришли к выводу, что приобретатель по недействительным сделкам — незаконный владелец и необходимо искать средства защиты его незаконного владения.
теперь давайте посмотрим, что происходит, если суды рассматривают иски о последствиях недействительных сделок. Как это споры. Спроры о защите владения преимущественно возникают вследствие продажи имущества лицом, не имеющим право его отчуждать. Это например продажа вещи арендатором, похитителем. Неуправомоченным на продажу имущества может быть и собственник (арест имущества). Таким образом в основани незаконного владения лежит незаконная сделка. Но любая незаконная сделка имеет собственные последствия в виде реституции. И именно такие последствия и такая конструкция норм вызывает вопросы. Однако проблемы нет, если действительно проанализировать соотношения вещных и личных средств защиты. — если вещь получена владельцем не от собственника, то собственик не имеет никакого иного способа его истребоват как посредством виндикации. Ведь отношения по реституции касаются лишь стороно недействительной сделки и никого иного, как это прямо вытекает из норм о реституции.
Ожидаю возвражений даного тезиса — однако смотрите —
Очевидно что основы частного права не допускают возможности возбуждать иски лишь потому, что обнаружено нарушение закона, тем более что специалное призгнание судом ничтожной сделки не требуется. Что же дает право на иск в целях недействительности сделок? Видимо интерес в реституции. Но собственник, не являясь стороной в сделке, не может иметь такого интереса.
раз интереса у собствнника в применении реституции нет, значит ему можно защищаться только посредством вещного иска — виндикации. И здесь наступают условия недопущения виндикации — выбытие имущества по воле собственика, и по возмездной сделки от неуправомоченного отчуждателя. Например, собственник передал имущество в аренду, а арендатор его продал и приобрететель не знал и не должен был знать о том, что арендатор не собственник вещи. В этом случае приобретатель будет добросоветсным и его права будут защищаться нормами о владельческой защиты (нормами о виндикации).
Таким образом, реституция невозможна, если стороной по сделке был не собственник, поскольку в результате реституции ему имущество не достанеться. И с другой стороны, если имущество выбыло по воле собственика третьему лицу, который продал это имущество приобретателю, то такая продажа охраняется нормами о добросоветном приобретении, несмотря на то, что приобретатель будет являться незаконным ( в данном случае нетитульным) владельцем.
Наконец, жаль, что в Беларуси даннубю проблему никто не исследует. В России оббэтом написано — переписано..
Да, процитирую еще один интересный момент.
КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 21 апреля 2003 г. N 6-П
ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ
ПОЛОЖЕНИЙ ПУНКТОВ 1 И 2 СТАТЬИ 167 ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В СВЯЗИ С ЖАЛОБАМИ ГРАЖДАН
О.М. МАРИНИЧЕВОЙ, А.В. НЕМИРОВСКОЙ, З.А. СКЛЯНОВОЙ,
Р.М. СКЛЯНОВОЙ И В.М. ШИРЯЕВА
3. Гражданский кодекс Российской Федерации — в соответствии с вытекающими из Конституции Российской Федерации основными началами гражданского законодательства (пункт 1 статьи 1 ГК Российской Федерации) — не ограничивает гражданина в выборе способа защиты нарушенного права и не ставит использование общих гражданско-правовых способов защиты в зависимость от наличия специальных, вещно-правовых, способов; граждане и юридические лица в силу статьи 9 ГК Российской Федерации вправе осуществить этот выбор по своему усмотрению.
Согласно Гражданскому кодексу Российской Федерации лицо, полагающее, что его вещные права нарушены, имеет возможность обратиться в суд как с иском о признании соответствующей сделки недействительной (статьи 166 — 181), так и с иском об истребовании имущества из чужого незаконного владения (статьи 301 — 302). Между тем, как следует из материалов настоящего дела, нормы, закрепляющие указанные способы защиты нарушенных прав, в том числе статьи 167 и 302 ГК Российской Федерации, истолковываются и применяются судами общей юрисдикции неоднозначно, противоречиво, что приводит к коллизии конституционных прав, которые реализуются на их основе собственником и добросовестным приобретателем.
Из статьи 120 (часть 2) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 76 (части 3, 5 и 6), 118, 125, 126 и 127 следует, что суды общей юрисдикции и арбитражные суды самостоятельно решают, какие нормы подлежат применению в конкретном деле. Вместе с тем в судебной практике должно обеспечиваться конституционное истолкование подлежащих применению нормативных положений. Поэтому в тех случаях, когда неоднозначность и противоречивость в истолковании и применении правовых норм приводит к коллизии реализуемых на их основе конституционных прав, вопрос об устранении такого противоречия приобретает конституционный аспект и, следовательно, относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, который, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого нормативного акта, так и смысл, придаваемый ему сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов (часть вторая статьи 74 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»), обеспечивает в этих случаях выявление конституционного смысла действующего права.
3.1. Гражданским кодексом Российской Федерации предусмотрено, что собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения (статья 301). Согласно пункту 1 его статьи 302, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.
По смыслу данных законоположений, суд должен установить, что имущество выбыло из владения собственника или из владения лица, которому оно было передано собственником во владение, в силу указанных обстоятельств, а также что приобретатель приобрел имущество возмездно и что он не знал и не мог знать о том, что имущество приобретено у лица, не имевшего права на его отчуждение; при этом приобретатель не может быть признан добросовестным, если к моменту совершения возмездной сделки в отношении спорного имущества имелись притязания третьих лиц, о которых ему было известно, и если такие притязания впоследствии признаны в установленном порядке правомерными.
Когда по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться в суд в порядке статьи 302 ГК Российской Федерации с иском об истребовании имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество (виндикационный иск). Если же в такой ситуации собственником заявлен иск о признании сделки купли-продажи недействительной и о применении последствий ее недействительности в форме возврата переданного покупателю имущества, и при разрешении данного спора судом будет установлено, что покупатель является добросовестным приобретателем, в удовлетворении исковых требований в порядке статьи 167 ГК Российской Федерации должно быть отказано.
В соответствии с пунктом 1 статьи 166 ГК Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным данным Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка); согласно статье 167 ГК Российской Федерации она считается недействительной с момента совершения и не порождает тех юридических последствий, ради которых заключалась, в том числе перехода титула собственника к приобретателю; при этом, по общему правилу, применение последствий недействительности сделки в форме двусторонней реституции не ставится в зависимость от добросовестности сторон.
Вместе с тем из статьи 168 ГК Российской Федерации, согласно которой сделка, не соответствующая требованиям закона, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения, следует, что на сделку, совершенную с нарушением закона, не распространяются общие положения о последствиях недействительности сделки, если сам закон предусматривает «иные последствия» такого нарушения.
Поскольку добросовестное приобретение в смысле статьи 302 ГК Российской Федерации возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация).
Следовательно, права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного пунктами 1 и 2 статьи 167 ГК Российской Федерации. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные статьей 302 ГК Российской Федерации основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.).
Иное истолкование положений пунктов 1 и 2 статьи 167 ГК Российской Федерации означало бы, что собственник имеет возможность прибегнуть к такому способу защиты, как признание всех совершенных сделок по отчуждению его имущества недействительными, т.е. требовать возврата полученного в натуре не только когда речь идет об одной (первой) сделке, совершенной с нарушением закона, но и когда спорное имущество было приобретено добросовестным приобретателем на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок. Тем самым нарушались бы вытекающие из Конституции Российской Федерации установленные законодателем гарантии защиты прав и законных интересов добросовестного приобретателя. 
Да, и осталась еще главная проблема — если добросоветсный приобретатель является незаконным владельцем, и он защищается только нормами о виндикации, то он сответственно не является собственником. В связи с этим вопрос ВАМ, коллеги — когда добросовестный приобретатель приобретет право собственности (если конечно может) и каким образом его права могут защищаться, если владение он утратит? ))))
Ответ на вопрос знаю, но давайте по дисскутируем
Ну и для фриплеера — практика есть, незначительная, но есть. Можно попросить Opponenta — в юридической клинике есть дело одного клиента, фабулу дела можно привести здесь — там сду отказал применить нормы о реституции и защитил добросовестного приобретателя нормами о виндикации, отказав в истребовании квартиры.
В Росси же практика абсолютно устойчивая и позиция всех судов абсолютно разработанная — собственник не может заявить требования о реституции и может заявлять требования о виндикации, но если незаконный владелец будет признан добросоветсным приобретателем, собственник имущество не получит.
Для модераторов — прощу прощения за большой пост, практически диссертация, просто я эту проблему очень детально изучал и могу много обб этом написать

Дитковский, Э. В.
1999 Аннотация: Опубликовано : Сибирский Юридический Вестник. — 1999. — № 3. Полный текст документа:

Законодательно установленные гарантии свободного осуществления своих прав собственниками создают основу для нормального экономического развития любого цивилизованного общества. В гражданском законодательстве нашей страны институт защиты права собственности и других вещных прав достаточно хорошо разработан, а правоприменительная практика выработала в основном единообразные подходы в применении норм о защите указанных прав. Тем не менее, при анализе ряда дел возникают вопросы как теоретического, так и практического характера, требующие более детального рассмотрения. В данной статье автор затронет некоторые из тех, которые возникают при разрешении судами дел по виндикационным искам.

Как известно, виндикационные иски являются одним из вещно-правовых способов защиты права собственности. Согласно ст. 301 Гражданского Кодекса Российской Федерации под виндикационным иском (от лат. vim dicere – объявлять о применении силы) понимается требование невладеющего собственника к владеющему несобственнику о возврате имущества, находящегося у последнего в незаконном владении. Обращаясь в суд за защитой своих нарушенных прав истец должен доказать наличие ряда обстоятельств, необходимых для удовлетворения судом заявленных требований.

Одним из таких обстоятельств является факт реального существования спорного имущества и его нахождения в фактическом владении другого лица. Если спорное имущество реально не существует, то последует отказ в удовлетворении виндикационного иска. При этом, зачастую возникают практические трудности в установлении факта существования самого спорного имущества. Показателен один случай из судебно-арбитражной практики .

Комитет по управлению имуществом г. Костромы обратился в арбитражный суд с иском к товариществу с ограниченной ответственностью об истребовании здания, отнесенного к муниципальной собственности. Исковые требования мотивировались тем, что в свое время горисполком передал спорное здание в пользование местному отделению Союза архитекторов России для размещения архитектурной мастерской. Товарищество, созданное путем реорганизации мастерской, возражая против иска, сослалось на то, что в соответствии с решением горисполкома аварийное здание, не имевшее балансовой стоимости, передано отделению Союза архитекторов. На последнего была возложена обязанность по разработке проектно-сметной документации на восстановление, реконструкцию здания и проведение работ по его восстановлению.

Указанные работы были выполнены за счет общественной организации, которая при учреждении товарищества внесла восстановленное здание в его уставной капитал.

Арбитражный суд иск комитета по управлению имуществом удовлетворил.

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, отменяя решение суда, указал, что суд необоснованно не принял во внимание представленные ответчиком доказательства, свидетельствующие о том, что спорное здание после передачи его отделению Союза архитекторов было реконструировано, в результате чего здания, об истребовании которого заявлено требование, фактически нет.

На мой взгляд, выводы Высшего арбитражного суда не бесспорны.

Как следует из информационного сообщения, истец передал имущество отделению Союза архитекторов в пользование с условием осуществления последним работ по реконструкции и восстановлению здания. Указанные работы были выполнены и было бы логично предположить, что Комитету по управлению имуществом об этом было известно. Следовательно, истец, предъявляя иск об истребовании имущества имел в виду здание после реконструкции. Поскольку реконструированное здание реально существовало, постольку заключение арбитражного суда об отсутствии истребуемого объекта несостоятельно.

В данном случае, Высший Арбитражный Суд РФ признал факт осуществления реконструкции фактом уничтожения имущества истца и, следовательно, указал на наличие основания прекращения права собственности муниципалитета на спорное имущество (п. 1, ст. 235 ГК РФ). При этом, понятию «реконструкция здания» было придано содержание сразу двух понятий «уничтожение здания» и «создание нового недвижимого имущества».

В приказе Государственного комитета Российской Федерации по жилищной и строительной политике от 31 марта 1998 г. №17-71 «Об утверждении состава экономических и технических показателей строящихся жилых домов, этапов контроля за ходом строительства и реквизитов, подлежащих включению в регистр жилых домов, строящихся на территориях субъектов Российской Федерации, и рекомендаций по его ведению» определены коды видов строительной деятельности среди которых новое строительство и реконструкция объектов обозначены как два разных вида строительной деятельности. То есть с технической стороны это два разных понятия. Кроме того, под строительной подразумевается созидательная деятельность, поэтому реконструкцию нельзя рассматривать как уничтожение объекта. Это подтверждается и пунктом 3.4. «Положения по оценке непригодности жилых домов и жилых помещений государственного и общественного жилищного фонда для постоянного проживания», утв. Приказом Минкоммунхоза РСФСР от 05 ноября 1985 г. №529, в котором указано на возможность приведения жилых домов в состояние, пригодное для постоянного проживания путем их реконструкции.

Необходимо отметить, что каждый вид работ в отношении недвижимого имущества строго регламентирован техническими нормативами и в случае невозможности их осуществления на объекте в выдаче разрешения будет отказано. Работы по реконструкции здания проводились отделением Союза архитекторов на основании и в соответствии с проектно-сметной документацией, поэтому нельзя утверждать и о неправомерной деятельности отделения по уничтожению имущества. Любая реконструкция означает внесение каких-либо изменений в реконструируемый объект. Степень таких изменений может быть различной, в том числе и настолько значительной, что реконструированное здание можно назвать новой постройкой, однако подразумевая при этом только её соответствие техническим показателям, применяемым к вновь возведенным объектам. Юридическая судьба вещи при этом остается неизменной. Ведь возможна ситуация при которой нерациональное пользование имуществом может настолько изменить его внешний вид и пригодность к использованию, что будет трудно обнаружить что-то общее между первоначальным и последующим состоянием вещи. Однако при этом будет нелогично заявлять, что прежде знакомое нам имущество «де-юре» не существует, поскольку отличается от своего первоначального состояния.

Как неоднократно подчеркивалось, для предъявления виндикационного иска необходимо, чтобы имущество находилось в фактическом владении другого лица, поэтому если имущества у ответчика нет, то предъявить к нему требование о возврате имущества невозможно.

Так, например, Комитет по управлению имуществом г. Калининграда обратился в арбитражный суд с иском к облпотребсоюзу об истребовании имущества колхозного рынка, переданного по постановлению Правительства РФ облпотребсоюзу в 1988г. безвозмездно в пользование. Арбитражный суд, установив, что имущество рынка включено в перечень муниципального имущества, иск удовлетворил, обязав облпотребсоюз передать на баланс комитета по управлению имуществом имущественный комплекс рынка. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации решение суда отменил и дело направил на новое рассмотрение по следующим основаниям.

Облпотребсоюз возражал против иска, ссылаясь, в частности, на то, что из переданного ему имущества рынка в его ведении находятся лишь три объекта. Остальные части имущественного комплекса частично находятся в хозяйственном ведении или собственности других юридических лиц, в подтверждение чего представлены соответствующие документы. Суд указанные обстоятельства не исследовал и не дал им оценки. Между тем, если облпотребсоюз не владеет истребуемым имуществом, то на эту организацию не может быть возложена обязанность по его возврату .

В другом деле Сберегательный банк Российской Федерации предъявил иск к акционерной компании «Алданзолото» об истребовании из чужого незаконного владения помещений, расположенных в правом крыле первого этажа здания. Решением суда иск был удовлетворен. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации решение суда отменил, и дело направил на новое рассмотрение по следующим основаниям.

Материалами дела не подтверждалось строительство здания за счет истца. Судом первой инстанции не оценены доводы ответчика об участии госбанка в долевом строительстве здания и поставке им строительных материалов.

После завершения строительства в 1979 году на первом этаже нового здания одновременно разместились сберкасса и госбанк, и в течение 15 лет споров в отношении занимаемых помещений между ними не было.

Дополнительной проверке требует вывод суда о том, является ли истец собственником (законным владельцем) помещений, занимаемых госбанком.

Кроме того, в соответствии со ст. 31 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, действовавшего в период рассмотрения спора, к участию в споре следовало привлечь коммерческий банк «Алданзолотобанк», который фактически занимал спорные помещения.

Также, судом не дана оценка доводам акционерной компании «Алданзолото» о том, что законным владельцем спорных помещений является коммерческий банк «Алданзолотобанк», а не ответчик .

Действительно, при отсутствии доказательств наличия у истца прав на спорное помещение в удовлетворении исковых требований должно быть отказано. Однако, в данном случае более интересно рассмотрение тех пределов исследования обстоятельств дела, которые определил Президиум Высшего арбитражного суда.

Помимо отсутствия в деле доказательств о праве истца на спорное помещение Президиум указал, на то, что дополнительной проверки требует вывод суда о том, является ли истец собственником (законным владельцем) помещений, занимаемых госбанком, а также отметил, что судом не дана оценка доводам акционерной компании «Алданзолото» о том, что законным владельцем спорных помещений является коммерческий банк «Алданзолотобанк», а не ответчик.

Виндикационный иск был предъявлен к акционерной компании «Алданзолото», поэтому при рассмотрении данного дела, необходимо было сосредоточить внимание на том факте (который, как следует из информационного сообщения, был установлен), что ответчик фактически не занимал спорные помещения, а их занимал коммерческий банк «Алданзолотобанк». Данное обстоятельство является бесспорным основанием к отказу в удовлетворении иска. Что же касается исследования обстоятельств относительно того, является ли законным владельцем лицо, не являющееся ответчиком по делу, а также является ли истец собственником (законным владельцем) помещений, в отношении которых иск не предъявлялся, то оно при рассмотрении данного дела нецелесообразно, поскольку не касается существа предъявленных требований. Указанные обстоятельства было бы необходимо исследовать при наличии виндикационного иска к коммерческому банку «Алданзолотобанк» либо иска о признании права собственности на помещения, занимаемые госбанком.

Иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения защищает право собственности как абсолютное субъективное право, то есть носит внедоговорной характер. Однако, факт отсутствия действующего договора между истцом и ответчиком, как показывает практика, не всегда означает соответствие смыслу данной аксиомы.

В арбитражный суд обратилось предприятие с иском о выселении акционерного общества из принадлежащего ему нежилого помещения в связи с окончанием срока действия договора аренды. Из представленных в арбитражный суд документов следовало, что спорное помещение необходимо предприятию для собственных нужд.

Арбитражный суд, обязав ответчика освободить нежилое помещение и передав его в пользование истцу, ошибочно руководствовался статьями 301, 305 Гражданского кодекса Российской Федерации. Статья 301 Гражданского кодекса Российской Федерации применяется в том случае, когда лицо, считающее себя собственником спорного имущества, истребует это имущество из чужого незаконного владения, то есть из владения лица, обладающего имуществом без надлежащего правового основания.

В данном случае ответчик занимал помещение на основании договора аренды, поэтому его обязанность вернуть имущество в освобожденном виде должна определяться в соответствии с условиями, предусмотренными законодательством об аренде .

Согласно ст. 622 ГК РФ, при прекращении договора аренды, арендатор обязан вернуть арендодателю имущество в том состоянии, в котором он его получил, с учетом нормального износа или в состоянии, обусловленном договором. Таким образом, при прекращении действия договора, а значит и обязательств, возникших из него, у арендатора возникают обязательства по возврату имущества предусмотренные законодательством об аренде. По причине сохранения между сторонами обязательственной связи виндикация в аналогичных ситуациях не применима. Однако, при рассмотрении подобных дел необходимо учитывать все обстоятельства, имеющие существенное значение при анализе правильности выбора средств защиты нарушенных прав.

Так, во многих случаях договора аренды недвижимого имущества содержат условия, согласно которым обязательства арендодателя по передаче арендатору помещения в аренду считаются исполненными в момент подписания сторонами акта приема-передачи объекта.

В соответствии с пунктом 2 ст. 655 ГК РФ при прекращении договора аренды возврат имущества арендодателю производится в порядке, аналогичном порядку передачи имущества в аренду.

Таким образом, подписание сторонами акта о передаче имущества арендодателю означает исполнение арендатором своего обязательства по возврату имущества арендодателю. Отказ арендодателя от подписания акта приема-передачи имущества рассматривается как отказ от принятия возвращаемого имущества. По общему правилу односторонний отказ от исполнения обязательства не допускается (ст. 310 ГК РФ). При просрочке исполнения арендодателем своих обязательств арендатор, на основании ст. 406 ГК РФ, вправе потребовать возмещения убытков, причиненных такими действиями арендодателя. Это означает, что арендатор вправе отказаться от внесения арендной платы, которая в соответствии со ст. 622 ГК РФ может быть истребована арендодателем при не возврате либо не своевременном возврате имущества арендатором. Изложенное позволяет сделать вывод о том, что арендодатель обязан подписать акт приема-передачи имущества, содержащий все существенные сведения о состоянии возвращаемого имущества. В противном случае, он создает условия для наступления неблагоприятных для себя последствий.

При наличии подписанного акта о возврате арендованного имущества арендатор, не покинувший помещение, может быть выселен только в судебном порядке. При этом оснований для предъявления не виндикационного, а какого-либо иного иска об освобождении арендованного имущества у арендодателя нет.

В силу правил ст. 618 ГК РФ досрочное прекращение договора аренды влечет прекращение заключенного в соответствии с ним договора субаренды. Если после прекращения действия договора аренды субарендатор не освобождает занимаемое помещение, то предъявление иска к субарендатору о возврате имущества на основании норм, содержащихся в законодательстве об аренде невозможно, поскольку собственник и субарендатор не связаны между собой договором аренды.

Пунктом 2 ст. 615 ГК РФ предусмотрена возможность передачи своих прав и обязанностей по договору аренды другому лицу (перенаем). При перенайме договор аренды не прекращает своего действия, происходит лишь перемена лиц в обязательстве. Правоотношения между прежним арендатором и арендодателем прекращаются. Если после перевода прав и обязанностей арендатора на новое лицо прежний арендатор не освобождает помещение, то предъявление иска на основании ст. 622 ГК РФ становится невозможным, так как отсутствует обязательное условие, предусмотренное данной нормой – прекращение договора аренды.

При указанных обстоятельствах права собственника подлежат защите посредством виндикационного иска.

Источник информации:
Юридический институт ИГУ. Сибирский Юридический Вестник. ( http://www.lawinstitut.ru/ru/science/vestnik/19993/ditkovsky.html )

Информация обновлена:01.01.2008

УДК 347.72.034

Страницы в журнале: 53-58

Ю.П. ПРАСЛОВ,

аспирант Воронежского экономико-правового института tehno_gaz@mail.ru

Анализируются некоторые спорные вопросы возможности применения виндикации в отношении бездокументарных ценных бумаг, исследуются предложения юристов и направления судебной практики по названной теме.

Ключевые слова: акционер, акции, акционерное общество, защита прав акционеров, истребование акций, реестр акционеров, виндикация, иск.

Some Problems of Debt Collection Actions

Praslov Yu.

Предъявление виндикационного иска является наиболее распространенным классическим способом защиты вещно-правовых отношений. Как rei vindicatio он был известен еще римскому частному праву и считался основным иском для защиты права собственности. К.И. Скловский отмечает, что конструкция виндикационного иска в римском праве является наиболее известным примером закрепления приоритета собственника. Следствием такого подхода была возможность неограниченной виндикации вещи от любого владельца. Впоследствии в германском праве возникло правило об ограничении виндикации от добросовестного приобретателя, в силу которого добросовестный покупатель движимого имущества от лица, не управомоченного на его отчуждение, приобретает на него право собственности. Данное правило было воспринято и Гражданским кодексом РФ.

Как известно, субъектом права на виндикацию является собственник или иной титульный владелец, который обязан доказать свое право на истребуемое имущество, т. е. свой юридический титул. От добросовестного приобретателя вещь можно истребовать в двух случаях: 1) если такое имущество получено безвозмездно (по договору дарения, в порядке наследования и т. п.), поскольку такое изъятие не нанесет ему имущественных убытков, но будет способствовать восстановлению нарушенного права собственности (п. 2 ст. 302 ГК РФ); 2) если имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли (п. 1 ст. 302 ГК РФ). Ни при каких обстоятельствах согласно российскому закону от добросовестного приобретателя не могут быть истребованы деньги и ценные бумаги на предъявителя.

В цивилистической теории продолжается дискуссия о том, являются ли бездокументарные акции имуществом, обладающим индивидуально-определенными признаками, позволяющими его идентифицировать, и, как следствие, возможно ли истребовать их из чужого незаконного владения.

Представители классической цивилистики, будучи противниками виндикации акций, указывают на невозможность применения иска об истребовании имущества из чужого незаконного владения к отношениям, вытекающим из обладания бездокументарными акциями. По их мнению, целью владельческой защиты является защита права владения как абсолютного по своей юридической природе правомочия, входящего в состав как вещных, так и обязательственных прав. Владельческая защита не может использоваться для защиты обязательственных (относительных) прав, особенно прав требования (бездокументарные ценные бумаги), так как относится к институту вещного, а не обязательственного права, а составляющие ее иски являются вещно-правовыми. Противники виндикации акций полагают, что восстановление прав акционеров в континентальной системе права (к которой принадлежит и российское право) происходит на основе применения конструкции иска о возмещении убытков, причиненных владельцу бездокументарных акций (обладателю прав требования, вытекающих из бездокументарных акций).

Основная проблема, стоящая перед истцом при заявлении в суд требования о виндикации и (или) обязании зачислить акции на его лицевой счет, заключается в определении конкретного лица, на лицевом счете которого имеются акции, незаконно списанные у истца. Российское законодательство не предусматривает возможность идентификации акций одного выпуска (с одним регистрационным номером) по каким-либо иным признакам, кроме номера выпуска, вследствие чего нельзя определить, на чьем лицевом счете находятся акции истца. На практике списанные акции многократно перепродаются в составе разных по количеству пакетов акций, в том числе и нерезидентам, что, естественно, усложняет процесс доказывания. Аналогичная проблема, связанная с невозможностью виндикации, возникает и у участника общества с ограниченной ответственностью при перепродаже его доли в составе различных пакетов. Доли потерпевшего участника (лишившегося долей противоправно) могут быть перераспределены таким образом, что их невозможно будет идентифицировать и, соответственно, виндицировать.

Сторонники виндикации акций предлагают ввести в отношении бездокументарных акций механизмы, позволяющие однозначно идентифицировать их как принадлежащие (принадлежавшие) тому или иному конкретному владельцу, с тем чтобы на них, как на любую другую индивидуально определенную вещь, распространялись положения статей 301—302 ГК РФ даже в случае неоднократной перепродажи и перемешивания таких акций в составе различных пакетов.

Так, В.И. Добровольский считает необходимым предусмотреть в федеральных законах от 22.04.1996 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» (далее — Закон о рынке ценных бумаг), от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» и ГК РФ правовую норму, согласно которой в системе ведения реестра акционеров общества, обладающих не котирующимися на бирже акциями, должна быть в обязательном порядке отражена информация (помимо регистрационного номера выпуска акций) обо всех сделках, совершаемых в отношении акций за весь период их существования — с момента регистрации соответствующего выпуска акций до аннулирования выпуска.

По запросу владельца акций или иного лица, имеющего на это право в соответствии с действующим законодательством, регистратор обязан выдать справку по лицевому счету акционера обо всех сделках, совершенных с акциями акционера, с расшифровкой движения по каждой акции в отдельности, в течение трех рабочих дней с момента получения запроса. Акции, выбывшие из владения собственника помимо его воли, могут быть истребованы в судебном порядке из чужого незаконного владения у добросовестного приобретателя акций независимо от того, знало или должно было знать данное лицо о том, что собственник не выражал воли на их отчуждение.

Предполагается целесообразным предусмотреть в Федеральном законе от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» обязанность общества вести реестр участников общества по аналогии с реестром акционеров, в котором доли каждого участника должны иметь идентифицирующий признак, сопровождающий все сделки с данными долями в течение всего периода деятельности общества и позволяющий в любое время определить всех лиц, которые в какое-либо время являлись собственниками той или иной конкретной доли.

Большинство российских акционерных обществ не считаются публичными компаниями, т. е. компаниями, чьи акции котируются на бирже, и, соответственно, оборот этих акций незначителен. Следовательно, введение норм о совокупности обязательных идентифицирующих признаков не должно негативным образом повлиять на оборотоспособность бездокументарных акций российских эмитентов.

Представляется нецелесообразным введение идентифицирующего признака акций в публичных акционерных обществах, так как это весьма усложнит ведение учета акций в связи со значительным объемом сделок и скоростью оборота акций в течение операционного дня. Кроме того, как считают А.Е. Шаститко, Р.А. Кокорев, введение подобного механизма чревато «существенным повышением издержек оборота ценных бумаг (как явных, так и неявных)».

Издержки оборота могут проявиться в проведении проверок практически всех сделок, происходящих с конкретной бездокументарной ценной бумагой от момента ее размещения, что потребует несоразмерных временных и финансовых затрат; или в высоких рисках приобретения ценных бумаг с набором прав, фактически значительно отличающихся от ожидаемых, при отказе от прохождения такой проверки.

Кроме того, подвергается сомнению возможность создания работоспособной и относительно недорогой системы отслеживания каждой отдельно взятой бездокументарной акции. К тому же рассматриваемый механизм не отвечает на вопрос, как быть с бездокументарными ценными бумагами, приобретенными на бирже.

По нашему мнению, стремление отдельных юристов и судебно-арбитражной практики распространить нормы статей 301—306 ГК РФ на споры о бездокументарных ценных бумагах на самом деле есть лишь стремление расширить объем термина «виндикация», несмотря на то что понятие «виндикация» в ГК РФ имеет строго определенный смысл. При его расширении потребуются разные дефиниции для обозначения виндикации обычных вещей и вещей бестелесных. Если под виндикацией бездокументарных акций понимать признание права на них и обязывание третьего лица (регистратора) внести запись в реестр прав, это будет лишь присвоением термина «виндикация» иному понятию без устранения различия между виндикацией телесных и бестелесных вещей.

Как известно, виндикационный иск рассматривается как иск не владеющего собственника к владеющему несобственнику (ст. 301 ГК РФ). В связи с изложенным возникает вопрос: следует ли запись по счету владельца рассматривать с учетом правил ст. 2, ст. 28 Закона о рынке ценных бумаг, п. 5.4 Положения о депозитарной деятельности в Российской Федерации (утв. Постановлением ФКЦБ России от 16.10.1997 № 36), т. е. как запись, определяющую владельца бумаг, либо как запись, указывающую и на титул собственника?

По одному из дел Президиум ВАС РФ прямо указал, что в соответствии со статьями 2, 28, 29 Закона о рынке ценных бумаг владелец бездокументарных ценных бумаг устанавливается на основании записи в системе ведения реестра владельцев ценных бумаг. Внесение изменений в состояние лицевых счетов влечет за собой переход права собственности на ценные бумаги.

Следовательно, иску об истребовании имущества из чужого незаконного владения должен предшествовать иск о признании права собственности за лицом, которое противоправно было лишено акций в отсутствие законных оснований. Отдельными исследователями в области корпоративного права высказывается точка зрения о том, что для защиты нарушенных прав акционеров в случае незаконного списания акций с их лицевых счетов должен использоваться не иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения, а иск о признании права собственности на утраченные бездокументарные акции.

Это утверждение основывается на следующих доводах:

— отнесение акций, выпущенных в бездокументарной форме, к вещам является весьма условным. Они существуют в виде абстрактных записей по лицевому счету акционера и не являются осязаемым объектом материального мира;

— из содержания ст. 301 ГК РФ следует, что посредством предъявления виндикационного иска защищается лишь правомочие владения вещью, принадлежащее надлежащему собственнику, а для использования виндикационного иска как способа защиты необходимым условием является именно частичное нарушение права собственности соответствующего лица. Поскольку все способы хищения бездокументарных акций основаны на внесении записей в лицевой счет акционера, такие действия в силу специфики учета прав на ценные бумаги, выпущенные в бездокументарной форме, всегда приводят к появлению фигуры «нового собственника» спорных ценных бумаг. Таким образом, право «настоящего» собственника нарушается полностью, так как он не может ни владеть, ни пользоваться, ни распоряжаться принадлежащими ему акциями. Поскольку право истребовать имущество из чужого незаконного владения принадлежит собственнику этого имущества, а в результате хищения акций потерпевшее лицо собственником уже не является, его право нарушено полностью, и он должен защищать именно все право в целом, а не только отдельное его правомочие;

— нарушенное в результате мошеннических действий право собственности на акции, выпущенные в бездокументарной форме, необходимо защищать иском о его признании, а добросовестному приобретателю, доказавшему, что не заключал сделок со спорными акциями, должна предоставляться возможность требования убытков. В дальнейшем восстановленный в правах «настоящий» собственник может использовать виндикационный иск для того, чтобы у держателя реестра были основания для списания акций с лицевого счета добросовестного приобретателя и зачисления их на счет первоначального собственника.

Нередко лицо, которое лишилось акций (долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью), заявляет в арбитражный суд не виндикационный, а иной иск, что может быть связано со стремлением избежать применения судом правил о виндикационном иске.

В судебной практике имеют место различные виды исковых требований, используемые как альтернатива виндикационному иску:

— иск о недействительности сделки и применении последствий ее недействительности;

— иск об обязывании регистратора восстановить ранее нарушенное право путем восстановления записи в реестре акционеров;

— иск о признании незаконными действий регистратора по списанию бумаг;

— иск о признании недействительной записи регистратора по счету;

— иск об обязывании реестродержателя произвести списание акций со счета третьего лица и зачислении акций на счет истца (названные виды исков основываются на ст. 12 ГК РФ, предусматривающей, что защита гражданских прав может осуществляться путем восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и путем обязывания совершить определенные действия);

— иск об обязывании владельца акций направить реестродержателю передаточное распоряжение о списании акций со счета владельца и зачислении акций на счет истца (названный вид иска предъявляется, как правило, одновременно с иском об истребовании акций из чужого незаконного владения при наличии признаков статей 301 и 302 ГК РФ или совместно с иском о применении последствий недействительности сделки в виде обязывания владельца акций возвратить полученные по сделке акции).

В связи с этим на практике возникает вопрос: должны ли все эти требования квалифицироваться как требования собственника о возврате акций, которые носят виндикационный характер и могут быть удовлетворены лишь при наличии условий, предусмотренных ст. 302 ГК РФ?

Особую группу составляют требования о признании недействительными решения собрания о внесении изменений в учредительные документы общества по составу участников и акта регистрации налогового органа. Иск о признании незаконной государственной регистрации изменений, внесенных в учредительные документы общества, является заявлением о при-

знании незаконными действий (решения) государственного органа, а не виндикационным

иском. Но, удовлетворяя эти требования, суд производит тем самым возврат доли в уставном капитале. В связи с этим возникает вопрос, должны ли такие требования рассматриваться как требования о признании незаконным ненормативного акта государственного органа, либо как требования виндикационные (если будет признана возможность виндикации доли в уставном капитале), либо как требования имущественного характера, подлежащие рассмотрению судом с учетом правил ст. 302 ГК РФ.

От позиции, занятой судом по этому вопросу, зависят ответы на следующие вопросы:

— должен ли суд при проверке на предмет законности акта регистрации изменений в учредительные документы проверять признаки добросовестности приобретения долей, или вне зависимости от них акт признается недействительным?

— может и должен ли в таком случае добросовестный приобретатель заявлять требование о признании за ним права на долю в уставном капитале общества в связи с тем, что он приобрел такое право, являясь добросовестным приобретателем, и будет ли в таком случае судебное решение основанием для внесения изменений в учредительные документы общества относительно членства такого добросовестного приобретателя в составе участников (вносить изменения в учредительные документы может только общее собрание)?

В рассмотренном подходе об использовании в качестве способов восстановления нарушенного права альтернативных виндикационному иску конструкций, безусловно, прослеживается ряд положительных моментов. Вместе с тем, на наш взгляд, сторонниками иска о признании права собственности производится не вполне обоснованное разграничение конструкций иска о признании права собственности и иска об истребовании имущества из чужого незаконного владения. Иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения подается тем же лицом, точно так же фактически лишившимся правомочий владения, пользования и распоряжения имуществом после его перепродажи новому приобретателю. Удовлетворяя исковое требование, суд точно так же фактически утверждает право собственности истца, утраченное им в силу известных причин, восстанавливает его в правах. Таким образом, последствия предъявления иска о признании нарушенного права и иска об истребовании акций из чужого незаконного владения, по нашему мнению, являются практически идентичными.

Созвучную точку зрения высказывает Д.В. Степанов, отмечая, что при буквальном прочтении ст. 29 Закона о рынке ценных бумаг можно прийти к выводу, что в таком случае происходит переход права на ценные бумаги от одного лица к другому, соответственно, лицо не только лишается владения ценными бумагами, но также и права на них, следовательно, оно не вправе истребовать собственно ценные бумаги. Между тем, если отождествлять запись на счете с владением, а перевод ценных бумаг с одного счета на другой — с традицией, то подобное неправомерное/ошибочное списание вполне можно расценить как передачу владения без соответствующей каузы, а лицо, на счет которого были зачислены ценные бумаги, в таком случае принципиально ничем не отличается от фактического, беститульного владельца.

Использование конструкции иска о признании права может быть оправданно лишь в случае окончательного разрешения спора о природе бездокументарных акций и правоотношений, из них вытекающих, в пользу сторонников исключительно обязательственной природы акций и, соответственно, неприменимости к ним положений ГК РФ о вещных правах. Вместе с тем до тех пор, пока существует заложенная ГК РФ неопределенность в данном вопросе, не следует сбрасывать со счетов испытанную временем конструкцию иска об истребовании имущества из чужого незаконного владения. Учитывая тенденцию к глобализации экономического оборота и обусловленное ею взаимное тяготение правовых систем, следует самым серьезным образом рассматривать вопрос об использовании смешанных конструкций.

Арбитражные суды идут по пути признания виндикации акций. Так, в Информационном письме Президиума ВАС РФ от 21.04.1998 № 33 «Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций» отмечалось, что требования собственника (органа, уполномоченного собственником) о возврате имущества, находящегося у лица, приобретшего его по договору с третьим лицом, носят виндикационный характер и подлежат рассмотрению в соответствии со ст. 302 ГК РФ. Пункт 1 ст. 302 предусматривает, что если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от такого приобретателя лишь в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому собственник передал его во владение, либо похищено у кого-либо из них, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли. Указанное правило распространяется на истребование из чужого владения именных ценных бумаг, в том числе акций. В предмет доказывания при рассмотрении дел арбитражными судами о виндикации акций входят: установление права собственности истца на акции, отсутствие воли истца на выбытие акций из владения, добросовестность приобретателя акций (ответчика).

Подводя итог, можно сделать общий вывод о необходимости дальнейшего исследования общего и особенного в применении механизма виндикации при нарушении прав акционеров. При этом возможно расширительное толкование виндикации и ее распространение на защиту отдельных видов корпоративных прав.

Библиография

1 См.: Гражданское право: учеб. Т. 1 / под ред. проф. Е.А. Суханова. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

3 См.: там же; Суханов Е.А. К понятию вещного права // Правовые вопросы недвижимости. 2005. № 1. С. 23.

4 См.: Добровольский В.И. Защита корпоративной собственности в арбитражном суде. — М., 2006. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

5 Шаститко А.Е., Кокорев Р.А. Оценка регулирующего воздействия «Распределение прав и ответственности при хищении бездокументарных ценных бумаг». URL: http://www.beafnd.ru

6 См.: Рыбалов А.О. О возможности виндикации бездокументарных ценных бумаг // Арбитражные споры. 2005. № 1. С. 33.

7 См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 26.11.2002 № 5134/02. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

8 См., например: Ионцев М.Г. Корпоративные захваты: слияния, поглощения, гринмэйл. — М., 2005. С. 98—100.