Проблемы кодификации законодательства
ґ
ч,
ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ ПРАВО
)
С. БАРАБАНОВА, докторант Уральская государственная юридическая академия
Нормы образовательного законодательства составляют юридическую базу, на которой вузы и другие образовательные учреждения строят свою деятельность для достижения поставленных целей. Эти нормы должны вносить ясность и стабильность в правовые отношения между органами управления высшим образованием, учебными заведениями и гражданами, они создают определенные правовые гарантии удовлетворения потребности личности в высшем образовании. Законодательство выражает государственную политику в области образования, закрепляет основные задачи и принципы высшего образования, его систему, систему специальных органов управления высшим образованием, права и обязанности участников образовательного процесса.
Специфика полиаспектных отношений в образовании отражается на содержании регулирующих эти отношения законодательных актов и составляющих их норм права. Те или иные комплексы отношений, возникающие в ходе осуществления образовательной деятельности, являются предметом регулирования разных отраслей законодательства: конституционного, административного, гражданского, финансового, земельного, трудового и т.д. Поэтому, анализируя проблемы правового регулирования высшего образования, следует иметь в виду состояние всей системы национального законодательства.
Противоречия современной поли-
Образовательное законодательство
(проблемы кодификации)
тической и общественной жизни отображаются в сфере образования, как в зеркале. Развитие системы высшего образования по-прежнему зависимо от государственных установок. Наряду с декларируемым расширением самостоятельности вузов развивается «процесс последовательного усиления централизованной составляющей управления и на этой основе «размывания» принципа автономии» . В свете последних преобразований Правительства Российской Федерации, государственное регулирование высшего образования осуществляется уже через три федеральных органа исполнительной власти.
Законодательство об образовании характеризует значительное число актов, издаваемых различными органами. Образовательному праву — отрасли, формирующейся в самостоятельную из подотрасли административного права,
— присуща традиционная для административного права разбросанность источников, преобладание инструкции, «более успевающей следить за злобой дня, над законом, более громоздким, создаваемым более медленно» . Традиционно ведомственное нормотворчество в нашей стране развивалось очень интенсивно, поскольку была слаба законодательная база. Однако в сфере образования можно наблюдать парадоксальный обратный процесс: развитие законодательства об образовании не сократило, а стимулировало нормотворческую деятельность органа управления образованием, а многие
вопросы по-прежнему остаются вне сферы действия закона или ему не соответствуют (ГИФО, дистанционные технологии обучения и др.).
Подсчитано, что правовые нормы, регулирующие те или иные комплексы отношений, вытекающих из деятельности в образовательной сфере, содержатся более чем в сорока федеральных законах и двадцати указах Президента РФ. Только размещенное в справочной системе «Консультант-плюс» количество нормативно-правовых актов, изданных центральным (федеральным) органом управления образованием по вопросам высшего образования, составляет порядка 150. Добавим приблизительно еще две трети — это те акты, которые специалисты системы не включили в базу, поскольку сочли не очень значимыми, — получим 450-500. Кроме того, деятельность высшей школы регламентируется также Правительством Российской Федерации и органами межотраслевой компетенции. По некоторым оценкам, с учетом нормотворчества регионов нормативно-правовой образовательный массив по объему приближается к 800 .
Параллельно с наращиванием количества идет процесс формирования образовательного права. Он включает как процесс трансформации норм других отраслей в нормы законодательства об образовании, так и процесс вытеснения норм, сохранивших свою «автономию».
Универсальной преобразующей базой обновления российского законодательства служит Конституция Российской Федерации. В соответствии с наиболее цитируемой статьей 2, законодательство должно быть ориентировано прежде всего на человека, на удовлетворение его материальных и духовных потребностей, на гуманизацию и демократизацию всей общественной жизни. Это особенно актуально для
переориентации системы образования, которая долгое время базировалась на принципах авторитарной педагогики и соответствующем методе правового регулирования образовательных отношений.
Правовые рамки функционирования системы высшего образования определены двумя федеральными законами: законом РФ «Об образовании» в редакции ФЗ от 13.01.1996 г. № 12-ФЗ и ФЗ «О высшем и послевузовском профессиональном образовании». Отношение к ним можно определить со ссылкой на общественное мнение: «Законы не идеальны, но научно-педагогическое сообщество устраивают. Проблема в том, что они не устраивают многих других и в действительности давным-давно нарушаются» .
На протяжении длительного времени закон РФ «Об образовании» довольно успешно выполнял функцию системообразующего акта для реформируемой системы российского образования. Однако к настоящему времени ни его содержание, ни реальный статус в иерархии актов российского законодательства уже не отвечают потребностям системы.
Очевидно, что непоследовательная государственная политика по отношению к системе образования не может не сказываться на ее нормативном регулировании. Не случайно противоречия законодательства об образовании становятся предметом специальных исследований. Проблема общего характера — известная бессистемность работы законодателя и, как следствие, несогласованность различных правовых актов, выход их за рамки традиционных отраслей — в сфере образования усугубляется. В.Е. Шукшунов, член редколлегии проекта Кодекса РФ об образовании, так охарактеризовал российское законодательство об образовании: грешит пробелами, противо-
речиями, декларативными и бездействующими нормами.
Яркий тому пример — Национальная доктрина образования в Российской Федерации. Документ, который призван отразить учение государства о роли образования в жизни общества, «обеспечить утверждение статуса России в мировом сообществе» (из преамбулы Доктрины), утвержден лишь постановлением Правительства. По этой причине не работает и посылка этого документа о недопустимости принятия «нормативных актов, приказов, распоряжений, инструктивных писем, противоречащих доктрине, в том числе снижающих уровень гарантий прав граждан в области образования и уровень его финансирования… » Дальнейшие комментарии излишни.
Справедливую критику вызывает и качество Федеральной программы развития образования. Зачастую неплохие и политически значимые решения нивелируются нечеткими законодательными формулировками .
Считается, что многие вопросы могут быть решены увеличением количества законов, регулирующих отношения в исследуемой сфере. Однако «свежие» нормативные акты нередко только усиливают неразбериху. Так, к примеру, широко обсуждаемый в настоящее время проект федерального закона «О специализированных государственных или муниципальных некоммерческих организациях» не только концептуально, но и терминологически противоречит проекту Общей части Кодекса РФ об образовании, Гражданскому кодексу, федеральному закону «О некоммерческих организациях» и закону РФ «Об образовании». Прежде всего, это касается предложенной в проекте закона новой организационно-правовой формы. В проекте — множество повторов, излишняя детализация и
дублирование процедур, регламентируемых иными законами.
По-прежнему актуальной остается необходимость принятия федерального закона «О дополнительном профессиональном образовании» (ДПО). Только такой закон может в должной мере обеспечить реализацию идеи «образования через всю жизнь», так как вышеназванные законы об образовании регламентируют главным образом основное общее и профессиональное образование. Он мог бы реально обеспечить и гарантированную свободу труда, и защиту от безработицы, поскольку позволяет формировать подлинную множественность профессиональных знаний специалиста, оперативно реагировать на запросы рынка, обеспечивать быструю адаптацию специалиста к новым требованиям. Учитывая также обратную связь «специалист
— преподаватель» при обучении по программам ДПО, приближение таким образом вузовского преподавателя к реальным проблемам производства, дальнейшее развитие ДПО можно рассматривать и как одну из мер обеспечения конституционного права граждан на высшее профессиональное образование. Решительным аргументом в пользу его принятия становится Болонское соглашение, в соответствии с которым в составе зачетных (кредитных) единиц могут учитываться знания, полученные в рамках образования, «не являющегося высшим, включая обучение в течение всей жизни» .
Другая проблема российского законодательства обусловлена тем, что приведение всего законодательства страны в логически стройную систему, устранение противоречий и несогласованности — дело сложное и длительное по времени. И если в ряде ключевых отраслей права эта работа уже имеет свое логическое завершение, то в сфере образования она где-то в первой трети пути.
Четкое определение статуса всех составляющих системы высшего образования, в том числе участников образовательных отношений, становится задачей первостепенной важности. Законодательство в условиях рыночной экономики должно особенно заботиться о личности, ее охране, защите как от стихии рынка, так и от административного произвола. Правовой статус научно-педагогических работников и обучающихся, прежде всего студентов, должен быть развит в нормах Кодекса РФ об образовании. С учетом разных организационных возможностей граждан в части получения высшего образования (бесплатное, с компенсацией затрат на обучение полностью или частично, в том числе за счет средств юридических лиц либо органов исполнительной власти или местного самоуправления) возможно принятие Положения о правах и обязанностях выпускников вузов, получающих бесплатное образование. Весьма символично, что именно эту проблему озвучил Президент России в послании Федеральному Собранию Российской Федерации 26 мая 2004 г. Думается, следует прислушаться и к мнению о необходимости закона «О статусе студента»: проект Общей части кодекса РФ об образовании и предполагаемая структура Особенной части не охватывают в полной мере этой важной фигуры и не учитывают предстоящих изменений в связи с Болонским соглашением .
Ситуацию в части нормативного регулирования отношений в системе образования долгое время усугублял процесс суверенизации регионов. Поскольку образование в соответствии со ст. 71-73 Конституции РФ относится к вопросам совместного ведения, в систему законодательства об образовании включаются законы и иные акты, издаваемые субъектами федерации. Одна-
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
ко разработка ими собственной нормативно-правовой базы далеко не всегда обеспечивает ее соответствие федеральному законодательству. Нередко они вторгаются в сферы, правовое регулирование которых отнесено к исключительной компетенции Российской Федерации, например, в высшее и дополнительное профессиональное образование. Зачастую принимались акты, которые повторяли нормы, действующие на федеральном уровне . Отдельные регионы доходили до фактического игнорирования федерального законодательства.
Конституционно-правовые и административные договоры и соглашения тоже становятся источниками образовательного законодательства. Они могут заключаться между федерацией и ее субъектами, между субъектами федерации, между органами исполнительной власти либо местного самоуправления и вузами. В системе образования заключаются также договоры между соучредителями вуза, между вузами и органами местного самоуправления.
Меняющаяся позиция государства по отношению к управляемым объектам, отход от директивного управления, критическое отношение к ведомственному нормотворчеству, статус вузов как автономных образовательных учреждений позволили расширить степень их самостоятельности в регулировании вопросов собственной жизнедеятельности.
Эта позиция закреплена в законодательстве об образовании, где содержится немало отсылок к уставу вуза. Вузы издают локальные акты, посвященные организационным внутриву-зовским отношениям. Они касаются формирования органов управления вузом и вузовских структур, порядка взаимоотношений между подразделениями, регламентации учебного процесса
и научной деятельности, прав и обязанностей преподавателей, сотрудников, обучающихся и администрации, особенностей финансово-хозяйственной и предпринимательской деятельности, оказания платных услуг. Перечень вопросов, по которым могут быть приняты локальные акты, и порядок их принятия закрепляется в уставе образовательного учреждения. Локальные акты не должны противоречить уставу.
Как и в других отраслях права, с возрастанием роли судебной власти в РФ на регулирование образовательных отношений воздействуют акты правосудия по спорам в сфере образования. Ряд судебных решений повлек за собой изменения в действующих нормативно-правовых актах высшего образования, а постановление КС РФ от 21.10.1999 № 13-П «По делу о проверке конституционности положения абзаца первого подпункта «А» пункта 2 статьи 24 ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» в связи с запросом Советского районного суда г. Омска» заложило дополнительный аргумент в различие статуса студентов в зависимости от статуса вуза.
Уникальными по своей правовой природе можно назвать такие неспецифические источники образовательного права, как акты государственно-общественных органов системы высшего образования. По принципиальным вопросам жизнедеятельности высшей школы принимаются решения Российского Союза ректоров, Съезда ректоров вузов, могут издаваться совместные акты федерального органа управления образованием и Российского Союза ректоров. Они также должны иметь свою нишу в образовательном законодательстве.
Наконец, структура современного законодательства об образовании включает в себя международное законодательство, прежде всего общеприз-
нанные принципы и нормы международного права и международные договоры.
В то же время не закреплены должным образом в действующем законодательстве об образовании процессы, обусловленные существованием конфедерации Содружества Независимых Государств (далее — СНГ). Рабочая группа приостановила разработку Модельного образовательного кодекса для государств-участников, поскольку первоначально должен быть принят ряд нормативных актов, имеющих межгосударственный статус и направленных на реализацию Соглашения о сотрудничестве по формированию единого (общего) образовательного пространства. Интеграционные процессы в сфере образования государств-учас-тников СНГ также предполагают вначале развитие и совершенствование национального законодательства и всей нормативной базы системы образования. Причем, согласно экспертным оценкам, необходимая нормативная база в сфере образования может быть создана не менее чем за 4-5 лет. Некоторые результаты работы в этом направлении докладывались в декабре 2003 г. на традиционной международной конференции по образовательному праву в Университете дружбы народов.
В ближайшее время в русле общих тенденций, отраженных в Концепции развития российского законодательства, в целях обеспечения единого правового пространства в России в законодательстве об образовании должно быть отражено присоединение России к Болонскому соглашению. Это предполагает существенные изменения в юридической регламентации учебного процесса в российской высшей школе .
В частности, коренные изменения ожидают модель отношений «преподаватель — студент»: в идеале она будет
состоять из права преподавателя «на обучение», то есть права преподавать то, что он хочет и как он хочет; и права студентов «на учение», то есть права на выбор курса и преподавателя. Произойдут, следовательно, изменения в статусе обучающих, обучаемых и самого вуза. Студентов это коснется прежде всего в части ответственности за формирование содержания своего образования, появятся иные академические возможности, в том числе в сфере самоуправления, повысится образовательная мобильность и т.д.
Иным может стать и статус вуза, поскольку его усилия будут сосредоточены не на поддержании корпоративного духа, а на выполнении основных вузовских задач — образования и научных исследований. В условиях постоянного обновления студенческого контингента и частой мобильности преподавательского состава у многих подразделений появятся новые функции.
Представляется, что решать проблемы оптимизации нормативного регулирования жизнедеятельности высшей школы возможно лишь путем дальнейшего целенаправленного формирования систематизированного образовательного законодательства. Новая схема органов исполнительной власти и перераспределение полномочий дают государству в лице Министерства образования и науки РФ дополнительные возможности для этой работы. Теоретическая основа этих процессов в образовательном законодательстве разрабатывается в науке образовательного права.
Образовательное законодательство становится полноправной отраслью, утрачивая комплексный характер. В объединении норм образовательного законодательства главным, первичным становится не интеграция разнородных норм, а их развитие и специализация на основе выделения новой, диффе-
ренцированной отрасли — образовательного права.
С точки зрения эффективной реализации норм образовательного законодательства важно, чтобы оно не воспринималось как изолированная замкнутая система. Поэтому при принятии соответствующих актов в области образования необходимо соотносить их с действующим законодательством. И представляется неоправданным мнение о том, что в Кодексе РФ об образовании не должно быть норм, отнесенных к регулированию других отраслей права. Например, норма п. 3 ст. 47 закона РФ «Об образовании», которая теперь противоречит Налоговому кодексу, сыграла позитивную роль в 90-е годы и позволила вузам укрепить свое финансовое благополучие, реинвестируя получаемые доходы в уставную деятельность вуза без уплаты каких-либо налогов.
В конечном счете, истина состоит в том, что отправной точкой для соответствующих норм Кодекса РФ об образовании должны служить существующие отраслевые кодексы. Однако и отраслевое законодательство должно соотноситься с образовательным по модели ст. 120 ГК РФ: «Особенности правового положения отдельных видов государственных и иных учреждений определяются законом и иными правовыми актами» — и воспроизводить нормы образовательного законодательства в случае необходимости, как это сделано в новом ТК РФ (ст. 173, глава 52).
Повышение качества и развитие законодательства связано не только с принятием новых, системных нормативных актов, в том числе для восполнения существующих пробелов, но и с деятельностью по упорядочению системы законодательства. Систематизация достигается двумя основными способами: кодификацией права и инкорпорацией. Результатом кодификации
является единый акт, юридически и логически цельный, внутренне согласованный по содержанию; инкорпорацию можно рассматривать в качестве промежуточной ступени, подготовительной стадии к кодификации. Целесообразно всю работу по систематизации законодательства об образовании в Российской Федерации вести одновременно в двух направлениях.
Предполагается, что объединить под своей «крышей» нормы права, регулирующие разностороннюю жизнедеятельность образовательных учреждений в интересах непрерывного образования, сможет Кодекс РФ об образовании, который должен стать результатом научного подхода к решению всех вопросов образовательной деятельности.
Властными и государственно-общественными структурами предпринимаются конкретные последовательные шаги в этом направлении: в соответствии с распоряжением Правительства РФ Минобразование России создало рабочую группу для подготовки проекта Кодекса РФ об образовании, VII съезд Российского союза ректоров рассмотрел первый вариант Кодекса и распространил его для широкого обсуждения .
Проект кодекса не свободен от ряда недостатков, в том числе принципиального характера, тем не менее благодаря ему решен главный вопрос: специфика образовательных отношений, равно как и особенности трудовых, административных, гражданско-правовых отношений в системе образования, нашли в нем в той или иной степени отражение. Вместе с тем очевидно, что реформы в образовании будут действенны только в случае, если сторонники образовательного права «достучатся» до законодателя, а законодатель, в свою очередь, подправит правовые нормы Трудового, Таможенно-
го, Налогового, Бюджетного и др. кодексов в соответствии с Кодексом об образовании.
Литература
1. Беляков С.А., Куклин В.Ж. Образователь-
ная политика и управление образованием //Университетское управление: практика и анализ. — 2003. — №3 (26). — С.20.
2. Дурденевский В.Н. Лекции по праву со-
циальной культуры. — М.-Л., 1929. — С.11.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
4. Либо вы «рулите», либо вами… // По-
иск. — № 10. — 12.03.2004.
5. Кондрашов П.Е. О проекте концепции
Федеральной программы развития образования на 2006-2010 годы // Официальные документы в образовании. -2004. — №2. — С. 3-15.
7. Д.Н. Бахрах, С.В. Барабанова. Право-
вой статус студента в Российской Федерации // Университетское управление: практика и анализ. — 2003. — №3(26). -С. 94-99.
8. Волохова Е.Д. Формирование законода-
тельства об образовании России в условиях федерализма: становление, состояние, перспективы. — М., 2001. — С.17, 28.
9. См.: Высшее образование в России. -2004. — № 1-7.
10. Кодекс Российской Федерации об образовании. Общая часть. Проект. — М., 2003.
12.2. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ КОДИФИКАЦИИ ПРАВА В РОССИИ
Эмирсултанов Я.А., аспирант. Место учебы: Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ. Филиал: Южно-Российский институт. E-mail: yaroslav555@mail.ru
Аннотация: В статье осуществлено осмысление юридико-технических, исторических и теоретических проблем кодификации права.
Автор определил и проанализировал особенности основных этапов кодификации российского права.
На основе использования сравнительно-правового метода, автор приходит к выводу о том, что при всей самобытности многовековой истории кодификации можно выделить ее исторические типы и стадии, присущие народам, государственно-организованным в европейском смысле этого слова.
Ключевые слова: кодификация права, непрерывная кодификация, рекодификация, правовая система, источники права, закон.
THEORETICAL AND HISTORICAL PROBLEMS OF CODIFICATION OF LAW IN RUSSIA
По мере перехода к государственно-организованному правопорядку наблюдается общественная потребность в правовой определенности, выражающаяся в необходимости быстро и без существенных трудозатрат находить надлежащие правовые нормы. Развитие системы права в любом обществе напрямую связано с совершенствованием юридической техники, формально-техническим состоянием правовой системы и характером системы источников права.
Адекватным ответом на данную социальную потребность становится кодификация права. История кодификации насчитывает более четырех тысяч лет, а содержание научного осмысления данного правового явления никак не соответствует его масштабу. С учетом все возрастающего интереса в нашей стране к разработке кодексов и кодификации научный интерес к указанному институту вполне обоснован.
На ранних этапах правового развития кодификация представляла собой запись и отбор правовых обычаев, бытовавших в устной форме и отличавшихся партикуляризмом, что препятствовало формированию единого целостного и централизованного правового регулирования ранних государств. Самым древним из
известных памятников подобной кодификации считается Кодекс Хаммураби XVIII в. до н.э. Примером ранней русской кодификации считается Русская Правда XI в., дополняемая на протяжении последующих четырех столетий .
Конечно, приемы и содержание кодификационных работ отличаются в различных странах Европы и Азии, но в целом в них просматривается историческая закономерность, состоящая в возрастании роли закона в качестве средства государственного управления.
В правовых доктринах некоторых европейских государств, например, Франции, до сих пор сохранилось понимание кодификации как упорядочения в единой целое правовых норм из разнородных источников права с целью достижения правовой определенности в сфере правоприменения. В зависимости от используемых при этом юридико-технических средств определяют виды кодификации .
Вместе с тем, кодификация не является гомогенным явлением, ее концепция в значительной мере определяется историческими условиями, философскими концепциями, государственной идеологией.
Анализируя историю кодификационных работ можно выявить определенные типы кодификации, играющие решающую роль в сохранении и развитии относительного равновесия конкретных форм общественных отношений или обеспечивающих видоизменение источников права для осуществления контролируемых трансформаций политико-правовых институтов . Поэтому помимо цели содействия удовлетворительному ознакомлению с правовыми нормами в кодексах древних и средневековых государств просматривается намерение консервации общественных отношений.
Философы эпохи Просвещения изменили представления о законах. Так, Вольтер считал закон не только средством социального управления, но и инструментом изменения общества. Достаточно привлечь к кодификационным работам просвещенных людей и законы будут осуществлены настолько полно, что судьям останется только открыть сборник и получить необходимые руководства по правоприменению.
Вследствие этого, начиная с конца XVII в. в Европе зародилось устойчивое представление о кодификации как качественном улучшении правового материала, выраженного, чаще всего, в форме свода законов. В отличие от ранних казуистических сборников правовых норм, в кодексах эпохи Просвещения (например, Кодекс Наполеона 1804г.) средства кодификации использованы для осуществления реформы общества и права. При этом кодификация перестает быть простым упорядочением действующих правил, законотворцы создают абстрактную систему новых норм, изменяющих действующее право по существу.
В национальных правовых системах данная тенденция проявляется по-разному. Так, в России вторая половина XVIII в. стала особым этапом кодификации права, проникнутым государственно-политическим и правовым обликом «просвещенного абсолютизма». Отличительными особенностями данной кодификации считаем ее социально-политическую направленность, выражавшуюся в стремлении государственной власти создать унифицированное централизованное законодательство и упорядоченную систему судебно-административного правоприменения.
Целью кодификации «просвещенного абсолютизма» не являлось совершенствование системы права и ее источников. Кодификация использовалась для укреп-
5’2017
Пробелы в российском законодательстве
ления абсолютистской законности, основанной на доминировании государственного волеизъявления, расширении сферы действия законодательства и установлении нормативного регулирования всех общественных отношений.
С точки зрения формы, разработчики кодификации второй половины XVIII в. перешли от традиционной схемы составления сводного уложения к системе отраслевых кодексов, обособленных по критерию формальной характеристики объектов правового регулирования отдельной области права и объединённых в свою очередь в единый свод государственных законов.
Кодификация выражала интересы дворянства и со-словно-правительственной бюрократии, оказала влияние на последующее развитие российского права в Х1Хв. И, хотя, конкретные итоги кодификационной работы Комиссии нового уложения оказались не столь существенными и выражались в общих положениях и рекомендациях о формах реализации правовой реформы, но именно в данный период были созданы формы позитивного законодательства, идеология основных законов государства, а также сформированы предметные области материальных и процессуальных отраслей права.
Наследие кодификационных комиссий в виде неопубликованных сводов правительственного значения стало фундаментом правовой системы российского абсолютизма и основой для кодификации права и правовых реформ XIX в. При этом по уровню правотворчества, выражавшемуся в умении законодателей обобщенно излагать индивидуальные правоположения и гармонично сочетать традиционные и новые правовые норм, систематизировать отдельные правовые сферы, кодификация периода «просвещенного абсолютизма» оказалась на высоком уровне, непревзойдённом в последующем периоде систематизации права .
Таким образом, качественные изменения в российском правоведении на рубеже XVIII-XIX в. способствовали переходу от эмпирической классификации к разработке новым правовых норм, что составляет суть кодификации. Однако в отличие от Европы, где философия Просвещения превратила закон в изъявление общей воли, символ борьбы с абсолютизмом, триумф естественной справедливости, в России кодификация закрепляла правовой режим абсолютистского государства .
Кодификация первой трети XIX в. выдержана в концептуальном русле Комиссии нового уложения, но по размаху и масштабам не имеет аналогов не только в России, но и в мировой практике. Свод действующих законов Российском империи стал результатом проведения в жизнь новой законодательной политики, слияния философской и догматической обработки законодательства и развития исторического изучения национального права.
Сохранение национальной самобытности содержания Свода законов подтверждает М.М. Сперанский. Он отмечал, что основание правового порядка в России составляет правда, подкрепленная религией как внутренней силой и законом как внешней силой . Форма и структура томов Свода соответствует лучшим образцам европейских кодексов. При этом Свод законов представлял собой не законченную в определенный момент, а обновляемую и систематически дополняемую кодификацию законов. Обновлением Свода
стали два его полных издания 1842 и 1857г. и последующие дополнения в форме Продолжений.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Однако проблема кодификации как деятельности по сведению разнородных правовых норм в один сводный кодекс состоит не только в создании закона, но и в результатах этой деятельности, оцениваемой с разных сторон. Так, масштабность Свода законов, насчитывающего около 150 тысяч законов, одними авторами оценивается как значимая и беспрецедентная работа, другими — как главный недостаток Свода .
Использование кодификации как средства обеспечения основных общественно-политических изменений характерно для российского государства и в социалистический период его развития. Советские кодификации не ограничиваются качественным преобразованием государства и права, а нацелены на «постоянно воспроизводящуюся диалектику сохранения и изменения общественных связей» . Социалистический тип кодификации представляет собой стандартизированное средство планирования и обеспечения будущего развития.
Результаты первой кодификации советского права были проникнуты иллюзиями о достаточности общих положений права, проникнутых революционным правосознанием и выраженных в четко сформулированных основных принципах правовой политики, из которых каждый может делать вывод о направлениях собственной деятельности и правомерности поступков других пролетариев.
Результатом первой кодификации стало не только появление нескольких кодексов, определивших структуру советской правовой системы, но и создание норм-обобщений, норм-принципов, давших толчок развитию права. В ходе первой кодификации фактически было создано новое законодательство, хотя и с «вынужденным» использованием правового материала и юридических средств предшествующих эпох.
Примечательно, что если в Европе ХХ век стал эпохой рекодификации, то есть обновления действующих кодексов, то в России в период проведения социалистических кодификаций проводилась целенаправленная политика на формирование принципиально новой по содержанию, самобытной правовой системы. При этом не просто игнорировались, а именно публично отрицались результаты предшествующих этапов кодификации права.
Таким образом, в России отказ от классических схем кодификации осуществлен ранее других европейских государств. Вместе с тем, опыт социалистических кодификаций вписывается в систему непрерывных кодификаций, заключающихся в рациональной переработке действующего права без внесения в него изменений, которые активно практикуются в Европе.
При очевидной несхожести фактических возможностей реализации замысла об установлении законности, средств и способов практического воплощения прогрессивных теоретических положений в России и в Европе, следует указать на общность целей кодификационных работ XIX — XX вв., заключающихся в закреплении законности и справедливости общественного устройства и государственной власти.
В целом, следует отметить, что всеохватывающие и частичные изменения кодексов требуют знания опыта предшествующих веков для преодоления внутреннего сопротивления, обусловленного необходимостью адаптации кодекса к фактически существующим общественным отношениям. Повторение кодификации, даже при условии социально-экономических и полити-
ческих изменений, приводит к прерыванию адаптации кодекса к юридической действительности и не окажет благоприятного воздействия на общественные отношения в течение одного или двух десятилетий.
И в XXI в. цели кодификационных работ сохраняются неизменными, а именно упрощение, прояснение и рационализация права. Метод непрерывной кодификации права стал современной тенденцией российского и европейского правового развития.
Список литературы:
1. Варга Чаба. Загадка права и правового мышления / Пер. с англ.; Сост. и науч. ред. М.В. Антонова. — СПб.: ИД «Алеф- Пресс», 2015.
2. Кабрияк Р. К. Кодификации / Пер. с фр. Л.В. Головко. — М.: Статут, 2007.
3. Ключевский В.О. Русская история: Полный курс. М., 2007.
4. Омельченко О.А. Кодификация права в России в период абсолютной монархии. М., 1989.
5. Руководство к познанию законов. СПБ., 1845.
6. Шатковская Т.В. Традиция и модернизация в праве: сравнительно-правовой аспект// Журнал российского права. 2014. №4. С.45-56.
7. Шатковская Т.В. Правовой быт российских крестьян второй половины XIX века. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук/ Ростов-на-Дону, 2000.
Материал выверен, цифры, факты, цитаты сверены с первоисточником. Материал не содержит сведений ограниченного распространения.
Статья прошла проверку системой «Антиплагиат», оригинальность текста — 95,39%
