Сосковец Олег Николаевич где сейчас

Сосковец Олег Николаевич где сейчас

Содержание

Оригинал этого материала
© Московские новости, №24

Сосковец Олег Николаевич

Родился 11 мая 1949 года в гор. Талды-Курган Казахской ССР.
Русский. Образование высшее. Окончил в 1971 году завод-втуз при Карагандинском металлургическом комбинате. Кандидат технических наук (1985 год).
1971-1973гг. — работал вальцовщиком листопрокатного цеха №2 Карагандинского металлургического комбината (КМК).
1973-1976гг. — мастер, начальник прокатного отделения листопрокатного цеха №2 КМК.
1976-1981гг. — заместитель начальника, начальник листопрокатного цеха №2 КМК.
1981-1984гг. — начальник листопрокатного цеха №1 КМК.
1984-1987гг. — главный инженер — заместитель директора КМК.
1987-1988гг. — директор КМК.
1988-1991гг. — генеральный директор Карагандинского металлургического комбината.
1991 г. — министр металлургии СССР.
1992 г. — президент корпорации Росчермет.
1992 г. — первый заместитель премьер-министра Республики Казахстан. Президент Казахстанского союза промышленников и предпринимателей.
1992-1993гг. — председатель комитета Российской Федерации по металлургии.
С 1993 года — первый вице-премьер правительства Российской Федерации.
С 1994 года — координатор Совета по промышленной политике и предпринимательству при правительстве Российской Федерации.
Член КПСС с 1972 по 1991 годы. Первый этап московской карьеры молодого советского министра завершился вскоре после распада СССР. Он вернулся в родной Казахстан, уже ставшим самостоятельным государством, под крыло Назарбаева. Но правительство России, где в противовес команде Гайдара уже набирали силу бывшие хозяйственники и директора, благоразумно позаботились о возвращении Сосковца в Москву. В кадровой политике исполнительной власти это административное решение оказалось одним из самых удачных. Проработав несколько месяцев председателем комитета по металлургии, Сосковец был назначен первым вице-премьером правительства России и стал ключевой фигурой в команде нового Председателя Совета Министров Виктора Черномырдина. В списке 100 ведущих политиков он менее чем за год поднялся из второго эшелона власти в первую десятку.
В правительстве России сейчас сформировался весьма эффективный тандем: Черномырдин-Сосковец. Премьер-министр теперь получил возможность переключить свое внимание на решение вопросов государственной политики, доверив оперативные рычаги управления экономикой своему первому заместителю. Сосковец отвечает за состав и структуру органов исполнительной власти, курирует 14 министерств и ведомств (транспорт, связь, ВПК, конверсия и т.д.) и возглавляет правительственную комиссию по оперативным вопросам, которая под его руководством превратилась в межотраслевой штаб по борьбе с кризисом. Основные принципы проводимой Сосковцом экономической политики включают элементы как рыночных отношений, так и государственного регулирования. Они предусматривают лоббирование отраслевых интересов, подпитку машиностроения и ВПК, создание финансово-промышленных групп и поддержку предпринимателей, возможный частичный отход от либерализации цен и их административное регулирование, сохранение контрольных пакетов акций промышленных предприятий за отраслевыми госсобственниками и ускорение взаиморасчетов производителей при помощи системы векселей и т.д.

В сфере государственной деятельности Сосковец уже сейчас может претендовать на включение своей фамилии в политический раздел «Книги рекордов Гиннесса». Он занимал руководящие посты в правительства трех крупных государств: Советского Союза, Казахстана и России.
Сосковец так же, как и мэр Москвы, провозгласил приоритет хозяйственной деятельности над политикой. Он не состоит в каких-либо политических партиях и движениях и в отличии от многих других руководителей исполнительной власти не принимал участия в парламентских выборах в Совет Федерации и Государственную Думу.
Занимая в правительстве центристскую позицию, Сосковец весьма успешно маневрирует между различными общественными силами и ему пока удается фактически быть вне критики Президента, Федерального Собрания, оппозиции и прессы.
В уже начавшемся президентском марафоне Сосковец, видимо, не будет претендовать на роль национального лидера, но он может стать весьма полезным членом политической команды для нынешнего руководителя страны. Фактически при любых итогах предстоящих выборов Сосковец как специалист не останется без работы, а при победе «правящей партии» он имеет реальный шанс получить пост главы правительства. (НГ, 18 ноября).
Родился 11 мая 1949 года в г.Талды-Кургане Казахской ССР. В 1971 году пришел вальцовщиком на Карагандинский металлургический комбинат, а в 1988-м стал его генеральным директором. Через 3 года — в 1991-м — Сосковец — уже министр металлургии СССР, а после — глава корпорации «Росчермет».
Затем начинаются странные и неожиданные зигзаги. В феврале 1992 года Сосковец занимает пост первого заместителя премьер-министра — министра промышленности республики Казахстан. В октябре 1992-го возвращается в Москву практически на прежнее, более чем скромное место председателя Комитета по металлургии. А в мае 1993- го становится первым заместителем председателя Совмина РФ.
Женат, имеет дочь и сына. Доктор технических наук, С 1989-го по январь 1992 года — народный депутат СССР.
По оценкам хорошо знающих его людей, он жесткий, требовательный, компетентный и поразительно работоспособный руководитель.
Предполагается, что в 1992 году в Алма-Ату Сосковец был зван самим Назарбаевым. Вероятно, их связывал еще Кармет: в 1973-1977 годах Назарбаев был там секретарем парткома, Сосковец начинал занимать инженерские должности в цехе. Несомненно, и назначение последнего на высшие должности в руководстве комбината проходило не без ведома Назарбаева, к тому времени секретаря по промышленности республиканского ЦК и затем — председателя Совмина.
В одно время с Сосковцом целый ряд деятелей российского истеблишмента, претерпевших неудачи в московских коридорах власти, также пытался приложить свои силы в Казахстане. Григорий Явлинский стал советником Назарбаева по экономическим вопросам. Владимир Щербаков (одна из ключевых фигур команды Павлова — бывший первый зам. премьера, министр экономики и прогнозирования СССР, вместе с тем старший товарищ и в какой-то степени патрон Сосковца) оказался советником президента Казахстана по иностранным инвестициям, а также отцом фонда Интерприватизация, провозгласившего своей целью комплексную разработку и внедрение инвестиционных проектов в России, странах СНГ и Восточной Европы. С Щербаковым Сосковца связывали довольно тесные товарищеские отношения.

В сентябре 1992-го Олег Сосковец становится президентом Казахстанского союза промышленников и предпринимателей, что свидетельствует, вероятно, о серьезных намерениях укрепиться в рядах казахстанского политического истеблишмента. Но уже в октябре следует неожиданная отставка и возвращение в Москву. Причем под шум громких «разоблачений» о злоупотреблении служебным положением.
Судя по всему, энергичный и честолюбивый Сосковец пал жертвой ожесточенной борьбы аппаратных и территориальных кланов, непрерывно ведущейся в окружении казахстанского президента. Возвращение в российское правительство (тогда уже правительство Гайдара) на должность главы Комитета металлургии прошло гладко и спокойно, что свидетельствует о наличии мощной системы взаимных интересов, связей и симпатий, в рамках которых превращение казахстанского вице-премьера в главного металлурга РФ могло осуществиться беспрепятственно.
Через «Интерприватизацию» Щербакова Сосковец имел контакт с Газпромом, а значит, с тогдашним вице-премьером Черномырдиным, с Военно-промышленной инвестиционной компанией, а значит, с вице-премьером Хижой.
И все-таки не с правительством Гайдара, а с кабинетом Черномырдина связан бурный политический рост Сосковца. Вообще метаморфозы, которые претерпевает этот политик за последние два года, представляются порой совершенно неожиданными.
Вот кажется, что он человек из команды Черномырдина, которого используют для сдерживания напора команды президента.
Вдруг оказывается, что, напротив, президент использует Сосковца, дабы «окоротить» молниеносно набирающего политический вес премьера.
И, наконец, — вот те раз! — изумленная публика обнаруживает Сосковца в компании президентского окружения, затеявшего свои собственные игры. Идти в связке с Черномырдиным на протяжении всего 1993 года было крайне выгодным: премьер методично продвигал алмаатинца в противовес президентским ставленникам в правительстве — вице-премьерам Олегу ЛОБОВУ и Владимиру Шумейко. В мае 93-го Сосковец назначается третьим по счету после Шумейко и Лобова вице-премьером России. В июле он заменяет Шумейко на посту куратора правительственного Совета по промышленной политике. И становится куратором «оборонки» после ухода Хижи.
К сентябрю 93-го из правительства выдавливается Лобов. А в начале 94-го — и внутренние «оппозиционеры» другой масти — Гайдар с Федоровым.
В результате всех перипетий в конце февраля 94-го Сосковец достигает положения второго лица в правительстве. Он замещает Черномырдина во время его отсутствия и часто сам председательствует на заседаниях правительства. Он руководит комиссией по оперативному управлению экономикой и комиссией по неплатежам. Он ведет переговоры о военно-техническом сотрудничестве с зарубежными странами. Он занимается вопросами инвестиционной политики. Он определяет порядок выделения квот спецэкспортерам нефти. Он «решает вопросы» с бастующими шахтерами.
И вдруг все начинают замечать, что это уже переходит всякие границы. Он сопровождает Ельцина в Германию. Он появляется вместо президента в Шенноне. Он встречает вместо премьера английскую королеву. Он получает президентское указание навести порядок в ТЭКе. Вместо того же Черномырдина. Особенно явственным предпочтение, отдаваемое Сосковцу, становится после скандала «черного вторника». Таким образом, его политическое укрепление происходит под крылом президента в процессе отвоевывания определенных позиций у самого премьера. Однако ход последних событий в стране заставляет аналитиков просчитывать и совершенно неожиданные сценарии, связанные с именем Сосковца.
На поверхности — резкое усиление окружения президента и силовых структур. В ситуации, когда политическое положение самого президента становится все более напряженным, а степень его влияния на принятие важнейших решений — все более сомнительной. При таком раскладе помощнику президента Виктору Илюшину и начальнику личной охраны президента Александру Коржакову, которые уже вышли на первое место — в рейтинге ведущих политиков страны, но при этом формально продолжают оставаться, строго говоря, клерками, обслугой, но не государственными людьми, требуется легитимная и довольно значительная политическая фигура, с помощью которой можно было бы обеспечить свое влияние при любом будущем нынешнего президента.
Очевидно, что с Черномырдиным — наиболее подходящей в этом смысле фигурой — связки не получилось. Бывший глава «Газпрома» и «стихийный рыночник» Черномырдин оказался, как ни странно, более чужд по духу «силовикам», чем Сосковец с его биографией блестящего советского руководителя, с его менталитетом жесткого «государственника», с его амбициозным характером. К тому же у Черномырдина есть свою собственная команда, в которой вряд ли найдется место для нынешних президентских помощников. Сегодня для лиц, поставивших на Сосковна, самым логичным представляется создать ситуацию, в ходе которой станут возможными отставка Черномырдина и назначение на его место Сосоковца. В том, что такой вариант вполне проходим в Думе, можно не сомневаться. За Сосковца с превеликим удовольствием будут голосовать элдэпээровцы, коммунисты, аграрии, «Женщины России».
Поводом же для отставки Черномырдина можно сделать рухнувший бюджет, очередной «черный вторник», замерзающие северные города, отказ международных финансовых организаций в помощи России.
Но лучший повод, конечно, Чечня. И тут все до банального просто. В самый тяжелый и сложный момент, когда позиция России в Чечне становится непопулярной как в глазах собственного населения, так и за рубежом премьера назначают ответственным за «политическое разрешение конфликта». И одновременно — не спрашивая, очевидно, того же премьера — Чечню продолжают бомбить.
Одновременно Олег Сосковец выводится из непосредственного и каждодневного участия в чеченских событиях и отправляется в Ульяновск порассуждать о проблемах авиастроения. Для самого Сосковца «дружба» с прожженными аппаратчиками из окружения Ельцина крайне выгодно. Кроме всего прочего, у него просто нет личной команды. Его штаб чисто технический. Его окружение — технари, среди которых нет даже второстепенной политической фигуры. Политический вес Сосковца в значительной степени уступает политическому весу того же Черномырдина, под знамена которого при определенном стечении обстоятельств могут собраться самые серьезные политики.
Одним словом, Сосковец и команда опытных придворных царедворцев из Кремля сегодня очень удачно и взаимовыгодно дополняют друг друга. При этом знающие люди утверждают, что вице-премьер в данном раскладе вовсе не является пешкой. Скорее, ему отводится почетная роль идеолога команды. Пресса, кстати, уже писала о том, что идея коржаковского письма о необходимости ограничения доступа к нефтяной трубе Сосковцом, скорее всего, и сынициирована.

Альянсу Коржаков-Илюшин-Сосковец, в общем-то, выгодна нынешняя ситуация политической нестабильности, в которой они остаются в значительной степени хозяевами положения. Но совершенно очевидно, что такая ситуация не сможет продержаться довольно долго, Сегодня оценка запаса политической прочности президента становится делом, вполне доступным не только для узкого круга посвященных. Таким образом, активное выдвижение Сосковца на большую политическую арену в последнее время, как и возможные перспективы его дальнейшего политического роста, скорее всего, правильнее связывать с настоящими и возможными в будущем скрытыми аппаратными ходами. (Известия, №10).

В марте 1995 года перед поездкой в Киев, на имя Олега Сосковца пришло обращение гендиректора Енисейской промышленно-финансовой корпорации г-на Гиберта. Сибиряк просил первого вице-премьера поддержать создание финансово-промышленной группы (ФПГ) «Транснациональная Алюминевая Компания». Предлагаемый состав группы выглядел внушительно: красноярские алюминиевый и металлургический заводы, Ачинский глиноземный комбинат и Красноярскэнерго, Новосибирский электродный завод и Николаевский глиноземный комбинат.
Директор последнего г-н Мешин в персональном послании г-ну Сосковцу предлагал включить свое предприятие в российскую ФПГ, а ее учреждение оформить в межправительственном соглашении России с Украиной.
Разослав прошения на экспертизу в 10 министерств и ведомств, Сосковец дал им две недели на подготовку материалов к подписанию договора в Киеве, упредив все сомнения резолюцией: «предложение заслуживает внимания и поддержки». Мнение свыше и цейтнот сделали свое дело: проекты постановления правительства России и межправительственного соглашения по созданию ФПГ вышли сырыми, «Тяжелая» по производственному потенциалу группа не получила достойного финансового обеспечения в лице солидных банков и страховых компаний. Утрясти окончательный состав ФПГ вообще решили потом. Также не успели с экономической проработкой идеи, а юридическая база хромала на обе ноги: Николаевский завод как иностранный не вписывался в рамки указа Бориса Ельцина о создании ФПГ в России.
Тем не менее радио поторопилось сообщить о рождении Транснациональной алюминиевой компании. Это оказалось большой новостью как минимум для одного из участников Новосибирского электродного завода. По заявлению гендиректора указанного предприятия Безрукова, подобной инициативы завод не проявлял, учредительных документов ФПГ он не видел и вообще не находит в ней пользы для предприятия. Безруков заявил, что ему трижды звонил директор КрА3а Колпаков, говорил, что компания создается по требованию Сосковца. В связи с этим есть определенные сомнения, что Гиберт обращался в столицу действительно «по поручению собрания учредителей ФПГ». Во всяком случае, в Киеве не рассматривали документов, подтверждающих вхождение тех или иных предприятий в Транснациональную алюминиевую компанию. Остается предположить, что запевку красноярцев инспирировала сама Москва.
Чем объяснить спешку и нетерпение Олега Сосковца? Первое: президент возложил на него в 1993 году руководство созданием российских ФПГ — это могло быть, наверное, общим стимулом. Или: первый вице-премьер хотел отличиться перед президентом, заложив транснациональную компанию в фундамент будущих соглашений Ельцина и Кучмы. И все-таки это, думается, не все. За маневрами вокруг ФПГ чувствуется второй план и самостоятельный интерес вице-премьера. Активность же в деле директора КрАЗа Колпакова, кажется, наводит «на след». Именно КрА3 с осени 1994 года стал центром скандальных публикаций. Сначала газеты сообщили, что почти две трети алюминиевого производства России подчинила себе зарегистрированная в Монте-Карло торговая фирма ТСС, возглавляемая в прошлом совгражданами братьями Черными, С одной стороны, признавалось, что ТСС, предоставляя алюминиевым заводам импортный глинозем и предоплату в обмен на готовый алюминий, спасла в 1992- 1994гг. индустриальные гиганты от остановки. С другой — утверждалось, что, нарушая законы, ТСС агрессивно скупила пакеты акций Братского, Саянского, Красноярского алюминиевых заводов и это угрожает национальной безопасности. По версии МВД, необходимый капитал фирма получила за счет фальшивых авизо и поддельных чеков «Россия».
Однако, при наличии столь тяжких улик против ТСС не возбудили ни одного уголовного дела. Черномырдин, реагируя, видимо, не только на прессу, но и на сигналы ФСК и МВД, поручил им разобраться во всем до конца. В этой ситуации Сосковец стал дистанцироваться от ТСС. От фирмы, знакомство с которой у него было не шапочным. Полпред ТСС в России Владимир Лисин работал заместителем Сосковца, когда тот был гендиректором Карагандинского металлургического комбината. Сосковец в октябре 1992 года перебрался из Казахстана в Роскомметаллургии РФ, а через месяц Лисин открыл ТСС в России. С подачи ТСС возникает схема толлинга, и в феврале 1993 года, по словам Колпакова, в Красноярске в присутствии О.Сосоковца и руководства ТСС форма работы была одобрена и согласована. Легла ли почему-то тень между Лисиным и Сосоковцом до скандала в прессе или первый вице-премьер просчитал для себя дискредитирующим соседство их имен в «Известиях», но сейчас очевидно, что он не последняя скрипка в партии против ТСС.
Лисин отказался комментировать характер своих отношений с Сосковцом, но заметил, что не очень верит в несанкционированную сверху смелость директора КрАЗа, односторонне разорвавшего экспортные контракты с ТСС и в нарушении закона своей волей вычеркнувшего из реестра владельца 17,5 процентов акций.
Итак, КрА3 решил избавиться от фирмы, которую прежде считал главным партнером. Арбитражный спор между ними по этому поводу, а также иск к ТСС о якобы незаконном приобретении ею акций КрА3а символизирует начало борьбы за повторный передел собственности.
Выжимая через судебные процедуры ТСС с КрАЗа, правительство в то же время решило предохранить от скупки оставшуюся непроданной госдолю в имуществе завода. Еще при Владимире Полеванове была придумана схема: ГКИ выкупает у Красноярского металлургического завода вторую эмиссию акций, расплачиваясь за них пакетами акций КрАЗа и Ачинского глиноземного комбината — по 20 процентов каждого. Таким образом, создается закрытая от «посторонних» корпораций из трех предприятий. После низложения Полеванова все его распоряжения были отменены. Все, кроме одного: 24 февраля Черномырдин, подписав постановление, запустил механизм создания алюминиевой корпорации.
Стремясь создать ФПГ Транснациональная алюминиевая компания и поместить в нее как в бронежилет участников красноярской корпорации, Олег Сосковец выказал желание полностью отгородить, в первую очередь КрА3, от «незваных» покупателей, чтобы затем подобрать корпорации инвестора. И чтобы последний точно знал кому и чем обязан.
«Мы выжжем подобные случаи каленым железом», — такой была первая реакция зампреда ГКИ Альфреда Коха на действия Колпакова, вычеркнувшего ТСС из состава акционеров. В дальнейшем Кох, получив поручения президента и правительства защитить интересы государства в алюминевой отрасли, нашел оригинальный способ выполнить установку. Взяв за основу письма Минфина и Госналогслужбы от ноября 1994 года, он определил, что заводы в течение года не вносили НДС с оборотов по толлингу. Предприятия оказались в долгу на 2 млрд долларов. Объявив об этом, правительство мгновенно ставит алюминевую отрасль на грань банкротства. Возникает, правда, этическая проблема: разорительная норма вводится задним числом.
Кох это понимает, указывая в письме Чубайсу, что «государство не вправе занимать столь жесткую позицию, поскольку целый год молчало о наличии задолжности». Он предлагает компромисс: провести санацию разом ставших несостоятельными предприятий, назначить им внешнего управляющего и составить многолетний график погашения долга. Олег Сосковец и Альфред Кох с разных сторон пришли к идее возрождения госконтроля над отраслью, они оба замахнулись на вторичный передел собственности под присмотром госчиновника. Но если Кох спрашивает дальнейших указаний у Чубайса, то Сосковец с ФПГ Транснациональная алюминиевая компания решил сам быть кузнецом своего счастья.
Олег Сосковец за полтора года колотил пять ФПГ, а по утверждению ЮНКТАД их сейчас в России несколько десятков не объявивших себя таковыми, соединившихся по реальной экономической потребности, не пользующихся никакими льготами властей.
Алюминиевая ФПГ Сосковца, по проекту межправительственного оглашения, сделала заявку на квоты и лицензии, на госгарантии инвестиций, на налоговые и таможенные исключения. Суть этой административно организуемой группы, думается, в том, чтобы получить даром в уставный фонд пакеты акций из долей государства в собственности каждого из входящих предприятий. Не бороться за акции, выкладывая все козыри, на аукционах, а отхватить госпакеты под высокий патронаж. (Московские новости, №24).

11 мая 2019 г. исполняется 70 лет Олегу Николаевичу Сосковцу

В энциклопедиях и справочниках о людях такого масштаба пишут «крупный государственный деятель». И это действительно так. В советскую эпоху Олег Николаевич был министром металлургии СССР, в новой России занимал пост первого заместителя Председателя Правительства Российской Федерации. В настоящее время О.Н. Сосковец входит в руководящий состав ряда общественных организаций и редакционных коллегий отраслевых изданий. Он – вицепрезидент Академии горных наук (АГН), печатным органом которой является журнал «Горная промышленность». Редакция журнала обратилась к Олегу Николаевичу накануне его юбилея с просьбой об интервью. В беседе принял участие главный редактор журнала «Горная промышленность», президент АГН, академик РАН Юрий Николаевич Малышев

– Олег Николаевич, решение Президента Республики Казахстан Н.А. Назарбаева сложить с себя полномочия подвело итог целой эпохе. Вспоминая о ней, многие люди и в России, и в Казахстане, отмечают Ваше близкое знакомство с Нурсултаном Абишевичем, которое сложилось еще в годы, когда вы оба работали на Карагандинском металлургическом комбинате, окончив один и тот же ВТУЗ. Какую роль Н.А. Назарбаев сыграл в Вашей карьере?

– Все-таки надо сделать поправку на 9-летнюю разницу в возрасте. ВТУЗ при заводе мы оканчивали в разное время. Когда я работал мастером и начальником цеха, Нурсултан Абишевич был уже секретарем парткома предприятия, что считалось высокой должностью. К тому времени, когда я «вырос» до главного инженера, а затем стал директором комбината, он занимал видное место в партийной структуре государства. В моей дальнейшей биографии лидер Казахстана сыграл большую роль, и до сих пор мы остаемся в самых добрых отношениях.

– Как Вы пришли в металлургию – может быть, в Вашей семье были представители этой профессии?

– До меня в нашей семье металлургов не было. Отец – строитель, мама – учитель, директор школы. Обычная советская семья, где прививалось уважительное отношение к труду, к знаниям, и это было главное. Выбор профессии мне никто не навязывал. Я сам решил стать металлургом, и об этом решении впоследствии ни разу не пожалел.

– Почему после окончания ВТУЗа в 1971 г. Вы, имея диплом инженера, два года работали вальцовщиком листопрокатного цеха – таково было правило или же самому хотелось начать трудовой путь металлурга с первой ступеньки? Как сложилась Ваша дальнейшая судьба на комбинате?

– Как и другие выпускники ВТУЗа, которые оставались на заводе, я должен был начинать с рабочей профессии. В институте нам, будущим специалистам-металлургам, давали основательный объем теоретических знаний из области математики и других точных наук. Но, чтобы стать настоящим профессионалом в своем деле, этого было недостаточно. Работа на прокатном стане требует не только высокой квалификации, но и физической выносливости, а руководить рабочими-прокатчиками без понимания специфики этого труда не получится. Два года работы вальцовщиком многому меня научили, подготовив к тому, чтобы стать мастером, а затем и начальником прокатного отделения.

Инженеру-прокатчику работа на Карагандинском металлургическом комбинате давала все возможности для профессионального роста. Комбинат специализировался на производстве высококачественной стали, поставляя свою продукцию для предприятий многих отраслей, в том числе для оборонной промышленности. Листопрокатный цех, которым я руководил, производил продукцию для нового завода, построенного в Тольятти – нынешнего АвтоВАЗа.

Крылья, двери и капот для «Жигулей» – все это была продукция из нашей холоднокатаной стали, которую мы выпускали в объеме 1,5 млн т в год. Качество стального листа ничем не отличалось от зарубежного аналога, используемого в конструкции того же итальянского «Фиата».

Инженерная подготовка и трудовая закалка, полученная на заводе, дали мне прочную основу, позволившую за 20 лет пройти путь от рабочего прокатного цеха до директора комбината. Конечно, я не только набирался опыта, но и совершенствовал свою квалификацию. Будучи уже главным инженером комбината, я защитил в МИСиСе кандидатскую диссертацию. Огромное количество экспериментального материала, полученного на производстве, помогло мне успешно справиться с темой научной работы.

В те времена это был широко распространенный путь продвижения в науке. К слову сказать, Юрий Николаевич Малышев также защитил свою первую диссертацию, имея за плечами большой опыт работы горным инженером и руководителем горного предприятия. Этим мы отличались от соискателей ученых степеней, которые сразу после вуза поступали в аспирантуру. В публикуемых ими работах, даже хорошо теоретически обоснованных, слабым местом был именно недостаток знания реального производства.

– Вы стали последним министром металлургии СССР, причем под Вашим управлением оказались и черная металлургия, и цветная, которые прежде имели разную ведомственную принадлежность. Как министерство стало единым?

– Если углубиться в советскую историю, то нужно вспомнить, что реорганизация управления металлургической промышленностью проводилась неоднократно. Начиная с 1950х годов, отрасли цветной и черной металлургии то объединялись в единое министерство, то выделялись в отдельные ведомства. Последняя реорганизация относится к периоду так называемой перестройки. В 1986 году было образовано Министерство металлургической промышленности СССР, а 1990 году я был назначен министром.

Это назначение находилось в русле политики обновления и омоложения руководящих кадров. И хотя в ту пору мне, по меркам советской номенклатуры, было сравнительно немного – всего 41 год, у меня было достаточно опыта, чтобы работать на столь ответственном посту. Генеральные директора крупных промышленных предприятий, как правило, входили в состав руководящих органов партийной и представительной власти различного уровня, а потому непосредственно участвовали в выработке социально-экономической политики и принятии важных решений.

Карагандинский металлургический комбинат в те годы считался одним из лучших в отрасли и лидировал по многим показателям. Это, конечно, сыграло роль в моем выдвижении. Я был народным депутатом СССР, являлся членом планово-бюджетного и финансового комитета верхней палаты Верховного Совета СССР.

– Из министерского кабинета в Москве Вы на какое-то время вновь вернулись в Казахстан. Чем был вызван этот отъезд?

– После известных событий августа 1991 г. начались перемены в структурах государственной власти СССР. Министерство металлургии было ликвидировано. В тот период первым секретарем ЦК компартии Казахстана, то есть фактическим главой союзной республики, был Н.А. Назарбаев. Он пригласил меня на должность первого заместителя премьер-министра Казахстана. Я принял это предложение с большой признательностью за высокую степень доверия и, надеюсь, оправдал его, сделав все от меня зависящее для реформирования экономики Казахстана в самый сложный период, когда произошел распад СССР и началось становление молодого независимого государства.

– В должности первого заместителя председателя Правительства Российской Федерации Вы курировали практически все базовые отрасли экономики. При Вас началась реструктуризация угольной промышленности. Какой была Ваша роль в этом процессе?

– О том, как работает угольная промышленность и какие в ней проблемы, я знал еще по опыту работы на металлургическом комбинате. Мне, как директору, приходилось заниматься не только вопросами металлургического производства, но и вникать в дела поставщиков – в том числе угледобывающих предприятий Карагандинского бассейна. Реструктуризация угольной промышленности в России стала беспрецедентным социально-экономическим опытом.

Вспомним, как она начиналась. Отрасль, безусловно, требовала перемен, но не коренной ломки всех ее основ. К сожалению, рычаги власти в то время находились в руках людей, которые не имели ни навыков государственного управления, ни представления о том, чем и как живет страна. Они были убеждены, и прямо об этом говорили, что новая Россия вполне может обойтись без угля, металлов, машин, вооружений, при этом благоденствовать подобно малым странам Европы.

С таким подходом к реформированию экономики невозможно было рассчитывать на положительные результаты. Первыми пострадали шахтеры. Шахтерские забастовки начались еще в конце эпохи СССР, но их повторение в 1990-е годы могло привести к закрытию шахт и массовой безработице в угледобывающих регионах, что стало бы катастрофой и для отрасли, и для страны. Проблемы с зарплатой были в тот период у многих категорий трудящихся, но именно шахтеры в силу сплоченности и особенностей своего нелегкого и небезопасного труда были наиболее «взрывоопасны».

Здесь я отдаю должное Ю.Н. Малышеву и тем его коллегам, благодаря которым ход структурных преобразований в угольной отрасли удалось направить в нужное русло. Юрий Николаевич показал себя как человек, умеющий добиваться согласования даже, казалось бы, противоположных позиций. В те годы в оборот только начинало входить ныне хорошо всем знакомое понятие «социальное партнерство», а Юрий Николаевич сумел реализовать этот принцип на практике, убедив всех участников процесса реструктуризации в необходимости договариваться вокруг общих целей.

Организация «Росуголь», которую он возглавлял, находилась в моем ведении, поэтому не понаслышке знаю о том, как Ю.Н. Малышеву удалось привлечь в отрасль инвесторов, и как российская угольная промышленность начала возрождаться. Она стала прибыльной, начала успешно развиваться. Сегодня она занимает прочные позиции на российском и зарубежных рынках.

К словам О.Н. Сосковца присоединился Ю.Н. Малышев. Он сказал, что благодаря первому вице-премьеру удалось выстроить новую систему сбыта угля, внедрить лизинг оборудования, организовать отраслевой пенсионный фонд и др.

– Удалось ли провести подобные структурные преобразования в других базовых отраслях, в частности, в металлургии?

– Важнейшей задачей было уберечь отрасли от поспешных и необдуманных действий реформаторов. Приведу такой пример. По указу Б.Н. Ельцина мне, как первому вице-премьеру, было предоставлено право владения от лица государства «золотой акцией», которая позволяла исключить из планов приватизации любое предприятие, имеющее значимость для поддержания обороноспособности страны. Мне не раз пришлось воспользоваться этим правом, и, может быть, именно это позволило сохранить основу для возрождения оборонной промышленности уже на новом этапе.

Что касается металлургической промышленности, то с учетом ее огромного значения в решении важнейших социально-экономических и оборонных задач мы считали необходимым сохранить определенную роль государства в управлении этой базовой отраслью. Было принято постановление о создании «РАО Металлургия», но как только я покинул свой пост в правительстве в 1996 г., это решение было аннулировано, и уже через два месяца все металлургические предприятия России начали переходить в руки частных собственников. Последствия этой обвальной приватизации дают знать о себе и сегодня. Приведу только один пример. Наша страна – крупнейший производитель алюминия, но не может сама распоряжаться этим стратегическим металлом, что недавно нам с очевидностью еще раз продемонстрировали американцы. Вначале они остановили экспортные поставки, из-за чего российским заводам пришлось снижать производство, затем в интересах потребителей на рынке США запреты были сняты. А главное – они добились таких изменений в руководстве нашей частной алюминиевой компанией, что в итоге она фактически перешла под иностранный контроль.

– Так совпало, что после юбилейного заседания, посвященного 25-летию АГН, Вы поехали на другое памятное событие – открытие мемориальной доски министру черной металлургии СССР И.П. Казанцу, который многие годы находился во главе отрасли. Вам приходилось с ним встречаться?

– О нем могу сказать, как и многие мои коллеги-металлурги: это – наш учитель. Вспоминаю 1981 г. Меня выдвинули на должность начальника крупного производства на Карагандинском металлургическом комбинате. Еду в Москву, где и должен решаться вопрос о моем утверждении в новой должности. Представляете волнение: мне – немногим более 30 лет, и вдруг встреча с министром! Не знал, как войти в кабинет, где встать, но с первых же слов Ивана Павловича почувствовал к себе по-настоящему отеческое отношение. Напряжение сразу пропало. Позднее, когда я перешел на работу в Москву, то познакомился и с семьей И.П. Казанца. В ту пору он уже был на пенсии, но я часто привлекал Ивана Павловича в качестве советника и эксперта – никто другой не знал отрасль лучше, чем он. Это был, без преувеличения, выдающийся руководитель, вся его трудовая биография уникальна.

– Вы – вице-президент Академии горных наук. Как Вы оцениваете работу АГН и значение этой общественной организации для развития горнодобывающей промышленности?

– Заслуга президента академии Ю.Н. Малышева в том, что он сумел сравнительно небольшую специализированную организацию, созданную учеными-угольщиками, превратить в многоотраслевую академию, способную решать самые масштабные задачи. Формат нашего интервью не позволяет мне останавливаться на всех направлениях работы. Приведу только один факт. Музей им В.И. Вернадского под руководством Малышева совершенно преобразился. Теперь это не просто собрание минералов, а настоящий культурный центр, интересный и для специалистов-минералогов, и для учащихся школ. Чего только стоят онлайн-конференции и презентации, которые живо, интересно и содержательно проводит музей! Юрий Николаевич – очень современный человек, а это качество, которое не часто встретишь у людей его возраста. Он по-прежнему – в гуще проблем нашей жизни, это чувствуют члены АГН и все, кто сотрудничает с нашей академией.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *