Ст 90 УПК РСФСР

Статья 1. Законодательство об уголовном судопроизводстве. Порядок производства по уголовным делам на территории РСФСР определяется Основами уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик и издаваемыми в соответствии с ними другими законами Союза ССР и Уголовно — процессуальным кодексом РСФСР.

Статья 2. Задачи уголовного судопроизводства. Задачами советского уголовного судопроизводства являются быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и осужден.

Статья 5. Обстоятельства, исключающие производство по уголовному делу. Уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное дело подлежит прекращению:

Статья 6. Прекращение уголовного дела вследствие изменения обстановки. Суд, прокурор, а также следователь и орган дознания, с согласия прокурора, вправе прекратить уголовное дело, если будет признано, что ко времени производства дознания, предварительного следствия или рассмотрения дела в суде, вследствие изменения обстановки, совершенное лицом деяние потеряло характер общественно опасного или это лицо перестало быть общественно опасным.

Статья 6.1. Прекращение уголовного дела с привлечением лица к административной ответственности, передачей материалов в товарищеский суд, комиссию по делам несовершеннолетних или передачей лица на поруки. (введена Указом Президиума ВС РСФСР от 11.03.77)

Статья 6.2. Прекращение уголовного дела в связи с применением мер административного взыскания. (введена Указом Президиума ВС РСФСР от 11.03.77)

Статья 7. Прекращение уголовного дела в связи с передачей его в товарищеский суд. Суд, прокурор, а также следователь и орган дознания, с согласия прокурора, по основаниям, указанным в статье 51 Уголовного кодекса РСФСР, вправе прекратить в уголовном порядке дело и передать его на рассмотрение товарищеского суда.

Статья 8. Прекращение уголовного дела в связи с передачей в комиссию по делам несовершеннолетних. Суд, прокурор, а также следователь, с согласия прокурора, вправе прекратить уголовное дело в отношении лица, не достигшего восемнадцатилетнего возраста, совершившего деяние, содержащее признаки преступления, не представляющего большой общественной опасности, и направить дело на рассмотрение комиссии по делам несовершеннолетних, если по обстоятельствам дела и данным, характеризующим личность правонарушителя, его исправление возможно без применения уголовного наказания.

Статья 9. Прекращение уголовного дела с передачей лица на поруки. Суд, прокурор, а также следователь и орган дознания, с согласия прокурора, по основаниям, указанным в статье 52 Уголовного кодекса РСФСР, вправе прекратить уголовное дело и передать на поруки организации или трудовому коллективу, возбудившим ходатайство, для перевоспитания и исправления лицо, совершившее деяние, содержащее признаки преступления.

Статья 10. Направление материалов без возбуждения уголовного дела для применения мер общественного воздействия. В случае совершения лицом деяния, содержащего признаки преступления, не представляющего большой общественной опасности, когда факт его совершения очевиден, а лицо, его совершившее, может быть исправлено мерами общественного воздействия, суд, прокурор, а также следователь и орган дознания, с согласия прокурора, вправе, не возбуждая уголовного дела, передать материалы на рассмотрение товарищеского суда или комиссии по делам несовершеннолетних либо передать лицо на поруки трудовому коллективу или общественной организации для перевоспитания и исправления.

Статья 11. Неприкосновенность личности. Никто не может быть подвергнут аресту иначе как на основании судебного решения или с санкции прокурора.

Статья 12. Неприкосновенность жилища, охрана личной жизни и тайны переписки. Гражданам гарантируется неприкосновенность жилища. Никто не имеет права без законного основания войти в жилище против воли проживающих в нем лиц.

Статья 13. Осуществление правосудия только судом. Правосудие по уголовным делам осуществляется только судом.

Статья 14. Осуществление правосудия на началах равенства граждан перед законом и судом. Правосудие по уголовным делам осуществляется на началах равенства граждан перед законом и судом независимо от происхождения, социального и имущественного положения, расовой и национальной принадлежности, пола, образования, языка, отношения к религии, рода и характера занятий, места жительства и других обстоятельств.

Статья 15. Состав суда при рассмотрении уголовных дел и коллегиальность в осуществлении правосудия. Уголовные дела в суде первой инстанции рассматриваются коллегиально или единолично; коллегиальное рассмотрение дел осуществляется судом в составе судьи и двух народных заседателей. Рассмотрение дел во всех судах, кроме районного (городского) народного суда, может по решению соответствующего суда с согласия обвиняемого осуществляться судом в составе трех профессиональных судей, один из которых является председательствующим (коллегией судей).

Статья 16. Независимость судей и подчинение их только закону. При осуществлении правосудия по уголовным делам судьи и народные заседатели независимы и подчиняются только закону.

Статья 17. Язык, на котором ведется судопроизводство. Судопроизводство ведется на русском языке или на языке автономной республики, автономной области, автономного округа или на языке большинства населения данной местности.

Статья 18. Гласность судебного разбирательства. Разбирательство дел во всех судах открытое, за исключением случаев, когда это противоречит интересам охраны государственной тайны.

Статья 19. Обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту. Подозреваемому и обвиняемому обеспечивается право на защиту.

Статья 20. Всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела. Суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, обязаны принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, выявить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства.

УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) (ред. от 17.12.1995, с изм. от 13.06.1996) »

Законодательство РФ «

Постановление Конституционного Суда РФ от 14 марта 2002 г. N 6-П «По делу о проверке конституционности статей 90, 96, 122 и 216 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан С.С.Маленкина, Р.Н.Мартынова и С.В.Пустовалова»

10 мая 2016

Постановление Конституционного Суда РФ от 14 марта 2002 г. N 6-П
«По делу о проверке конституционности статей 90, 96, 122 и 216 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан С.С.Маленкина, Р.Н.Мартынова и С.В.Пустовалова»

Именем Российской Федерации

с участием адвоката Е.М.Носковой — представителя гражданина Р.Н.Мартынова и адвоката Г.С.Каганера — представителя гражданина С.В.Пустовалова, а также постоянного представителя Государственной Думы в Конституционном Суде Российской Федерации В.В.Лазарева и представителя Совета Федерации — председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Ю.А.Шарандина,

руководствуясь статьями 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации, пунктом 3 части первой, частями второй и третьей статьи 3, пунктом 3 части второй статьи 22, статьями 36, 74, 96, 97, 99 и 86 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»,

рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности статей 90, 96, 122 и 216 УПК РСФСР.

Поводом к рассмотрению дела явились жалобы граждан С.С.Маленкина, Р.Н.Мартынова и С.В.Пустовалова на нарушение их конституционных прав положениями указанных статей Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, которыми регламентируются порядок задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления, и порядок применения в качестве меры пресечения заключения под стражу. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли эти положения, примененные в делах заявителей, Конституции Российской Федерации.

Заслушав сообщение судьи-докладчика Н.В.Селезнева, объяснения представителей сторон, выступления приглашенных в заседание представителей: от Верховного Суда Российской Федерации — судьи Верховного Суда Российской Федерации А.М.Бризицкого, от Генеральной прокуратуры Российской Федерации — А.Я.Качанова, от Министерства юстиции Российской Федерации — Н.А.Иванова, от Федеральной службы безопасности Российской Федерации — Л.Н.Башкатова, от Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации — Г.Г.Никитина, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный Суд Российской Федерации установил:

1. Заявители — граждане С.С.Маленкин, Р.Н.Мартынов и С.В.Пустовалов были заключены под стражу с санкции прокурора в связи с обвинением в совершении каждым из них ряда преступлений.

В своих жалобах в Конституционный Суд Российской Федерации Р.Н.Мартынов и С.В.Пустовалов оспаривают конституционность статьи 96 УПК РСФСР, устанавливающей, что заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется с соблюдением требований статьи 11 УПК РСФСР, т.е. на основании судебного решения или с санкции прокурора, и определяющей соответствующие полномочия должностных лиц органов прокуратуры. По мнению заявителей, положения этой статьи противоречат статье 22 (часть 2) Конституции Российской Федерации, согласно которой арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению, а до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов. Кроме того, С.В.Пустовалов просит признать не соответствующей Конституции Российской Федерации статью 216 УПК РСФСР, предусматривающую право прокурора при утверждении обвинительного заключения избирать в отношении обвиняемого меру пресечения в виде заключения под стражу, в том числе несмотря на истечение установленных статьей 97 УПК РСФСР предельных сроков содержания под стражей.

С.С.Маленкин в своей жалобе утверждает, что статья 90 УПК РСФСР, как позволяющая в исключительных случаях применять с санкции прокурора меру пресечения в виде заключения под стражу на срок до десяти суток в отношении лица, подозреваемого в совершении преступления, до предъявления ему обвинения, и статья 122 УПК РСФСР, как позволяющая задерживать лицо, подозреваемое в совершении преступления, без судебного решения на срок более 48 часов, нарушают гарантируемое статьей 22 Конституции Российской Федерации право на свободу и личную неприкосновенность.

Поскольку все жалобы касаются одного и того же предмета, а именно положений уголовно-процессуального закона, на основании которых на различных этапах досудебного производства по уголовному делу допускается ограничение свободы и личной неприкосновенности граждан на срок свыше 48 часов без судебного решения, Конституционный Суд Российской Федерации, руководствуясь статьей 48 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», соединил дела по этим жалобам в одном производстве.

2. Закрепленное Конституцией Российской Федерации право на свободу и личную неприкосновенность (статья 22, часть 1) относится к числу основных прав человека, неотчуждаемых и принадлежащих каждому от рождения (статья 17, часть 2), а конституционно установленные особые уголовно-процессуальные гарантии судебной защиты данного права в силу статьи 18 Конституции Российской Федерации являются непосредственно действующими и, следовательно, определяющими смысл, содержание и применение соответствующих положений уголовно-процессуального законодательства, равно как и деятельность законодательной власти по его принятию, изменению и дополнению.

Предусмотрев в абзаце втором пункта 6 раздела второго «Заключительные и переходные положения», что до приведения уголовно-процессуального законодательства в соответствие с конституционными положениями сохраняется прежний порядок ареста, содержания под стражей и задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, Конституция Российской Федерации тем самым обязала законодателя в течение переходного периода, конкретные временные границы которого ею не определялись, внести изменения в действующее законодательство, с тем чтобы нормы о применении ареста (заключения под стражу) и содержании под стражей только на основании судебного решения и о предельном 48-часовом сроке задержания лица до вынесения судебного решения вошли в качестве обязательного элемента в механизм правового регулирования применения мер процессуального принуждения.

Временный характер сохранения того порядка ареста, содержания под стражей и задержания лиц, подозреваемых в совершении преступлений, который был урегулирован действовавшим до принятия Конституции Российской Федерации уголовно-процессуальным законодательством, подтвержден Федеральным законом от 30 марта 1998 года «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней». Признавая закрепленное в пунктах 3 и 4 статьи 5 Конвенции право каждого задержанного или арестованного на незамедлительное доставление к судье и на судебное разбирательство в течение разумного срока, российский законодатель ограничил применение санкционированного абзацем вторым пункта 6 раздела второго «Заключительные и переходные положения» Конституции Российской Федерации и предусмотренного частью первой статьи 11, частью первой статьи 89, статьями 90, 92, 96, 96.1, 96.2, 97 и 101 и 122 УПК РСФСР порядка ареста, содержания под стражей и задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления, периодом, который потребуется для внесения в законодательство Российской Федерации изменений, полностью устраняющих несоответствия указанных положений положениям Конвенции.

Таким образом, как в Конституции Российской Федерации, так и в Федеральном законе «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» сохранение действия положений уголовно-процессуального закона, которыми регламентируются порядок задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления, и порядок применения заключения под стражу, рассматривается как переходная мера, ограниченная по времени периодом, необходимым лишь для внесения в законодательство соответствующих изменений.

3. В случаях, когда право, для защиты которого необходимо принятие закона, непосредственно закреплено в Конституции Российской Федерации, исполнение подобной обязанности должно осуществляться скорейшим образом. Данная правовая позиция была сформулирована Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 2 февраля 1999 года по делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 УПК РСФСР, пунктов 1 и 2 постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года «О порядке введения в действие Закона Российской Федерации «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР», Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях».

Как следует из этой правовой позиции, подтвержденной Конституционным Судом Российской Федерации в официально опубликованном Определении от 2 апреля 2001 года по жалобе гражданина С.В.Посохова на нарушение его конституционных прав статьями 90 и 122 УПК РСФСР, в связи с тем, что после принятия Конституции Российской Федерации прошел значительный срок, достаточный не только для выполнения законодателем предписания абзаца второго пункта 6 раздела второго «Заключительные и переходные положения» Конституции Российской Федерации о приведении уголовно-процессуального законодательства в соответствие с Конституцией Российской Федерации, но и для обеспечения его действия, меняется конституционное значение переходных положений, содержащихся в Конституции Российской Федерации, поскольку временные нормы фактически становятся постоянно действующими и в таком качестве нарушают не только право, гарантированное статьей 22 Конституции Российской Федерации, но и провозглашенный ею принцип непосредственного действия прав и свобод человека и гражданина (статья 18).

Сохранение прежнего порядка задержания и применения в качестве меры пресечения заключения под стражу, таким образом, уже с этого времени — вопреки конституционному смыслу абзаца второго пункта 6 раздела второго «Заключительные и переходные положения» Конституции Российской Федерации и принятым на себя Российской Федерацией обязательствам в связи с ратификацией ею Конвенции о защите прав человека и основных свобод — приводило, по сути, к отказу от реализации гарантированного главой 2 Конституции Российской Федерации механизма судебной защиты прав и свобод человека и гражданина.

Между тем гарантии судебной защиты имеют особое значение для ситуаций, связанных с ограничением одного из основных прав человека — права на свободу и личную неприкосновенность, что признается, в частности, Конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Международным пактом о гражданских и политических правах. Согласно этим международно-правовым актам, являющимся в силу статьи 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации составной частью правовой системы Российской Федерации, каждое арестованное или задержанное по уголовному обвинению лицо незамедлительно доставляется к судье или к другому должностному лицу, которому принадлежит по закону полномочие осуществлять судебную власть, и ему должно быть обеспечено право на судебное разбирательство в течение разумного срока или право на освобождение (пункт 3 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, пункт 3 статьи 9 Международного пакта о гражданских и политических правах).

Указанные гарантии права на судебную защиту, которое как неотчуждаемое и принадлежащее каждому от рождения должно быть обеспечено наиболее полным образом, не могут быть компенсированы предоставлением — на основании действующего регулирования — обвиняемому и подозреваемому, в отношении которых применена мера пресечения в виде заключения под стражу, возможности обжаловать в судебном порядке незаконность и необоснованность ареста или продления срока содержания под стражей (статьи 220.1 и 220.2 УПК РСФСР), поскольку при этом допускается ограничение свободы и личной неприкосновенности вне судебного контроля в течение значительного времени (до момента рассмотрения судом соответствующей жалобы).

4. 18 декабря 2001 года принят Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. Однако часть вторая его статьи 29, согласно которой только суд, в том числе в ходе досудебного производства, правомочен принимать решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, о продлении срока содержания под стражей, а также другие нормы, касающиеся передачи судам в ходе досудебного производства по уголовному делу полномочий по применению меры пресечения в виде заключения под стражу и продлению срока содержания под стражей, Федеральным законом от 18 декабря 2001 года «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» вводятся в действие лишь с 1 января 2004 года; до этого момента решения по таким вопросам по-прежнему принимает прокурор.

Следовательно, до наступления указанного срока порядок внесудебного ограничения свободы и личной неприкосновенности по-прежнему сохраняется в качестве составной части правовой системы Российской Федерации, т.е. применительно к этому периоду фактически рассматривается законодателем как соответствующий Конституции Российской Федерации. Тем самым предписание абзаца второго пункта 6 раздела второго «Заключительные и переходные положения» Конституции Российской Федерации реализовано им сугубо формально, чем нарушается действительный смысл данного предписания. Сохранение прежнего порядка задержания и применения в качестве меры пресечения заключения под стражу является отступлением не только от провозглашенных статьями 22 (часть 2) и 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации особых процессуальных гарантий права на свободу и личную неприкосновенность, но и от закрепленных в статьях 17 и 18 Конституции Российской Федерации принципа непосредственного действия прав и свобод человека и гражданина, обязанности Российской Федерации признавать и гарантировать их в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, не согласуется с сохраняющими свою силу правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации по данному вопросу, а также несовместимо с принятыми на себя Россией обязательствами в связи с ратификацией ею Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Таким образом, поскольку в настоящее время не имеется оснований для сохранения действия положений статей 90, 96, 122 и 216 УПК РСФСР, допускающих возможность задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, на срок свыше 48 часов и применения в качестве меры пресечения заключения под стражу без судебного решения, данные положения не могут рассматриваться как соответствующие Конституции Российской Федерации.

В связи с этим Федеральному Собранию надлежит незамедлительно внести в законодательство изменения, с тем чтобы обеспечить введение в действие норм, предусматривающих судебный порядок применения ареста (заключения под стражу), содержания под стражей, а также задержания подозреваемого на срок свыше 48 часов, одновременно с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации как единой системой норм, определяющих общие начала и порядок уголовного судопроизводства, т.е. с 1 июля 2002 года.

Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 71, статьям 72, 74, 75, 79, 80, 87 и 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать положения статей 90, 96, 122 и 216 УПК РСФСР, допускающие задержание лица, подозреваемого в совершении преступления, на срок свыше 48 часов и применение в качестве меры пресечения заключения под стражу без судебного решения, не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьями 17, 22 и 46 (часть 1), а также абзацу второму пункта 6 раздела второго «Заключительные и переходные положения».

Данные положения УПК РСФСР, а также все иные нормативные правовые положения, допускающие задержание до судебного решения на срок свыше 48 часов, а также арест (заключение под стражу) и содержание под стражей без судебного решения с 1 июля 2002 года не подлежат применению.

2. Федеральному Собранию надлежит незамедлительно внести в законодательство изменения, с тем чтобы обеспечить введение в действие норм, предусматривающих судебный порядок применения ареста (заключения под стражу), содержания под стражей, а также задержания подозреваемого на срок свыше 48 часов, с 1 июля 2002 года.

3. Согласно частям первой и второй статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения и действует непосредственно.

4. Согласно статье 78 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в «Российской газете» и «Собрании законодательства Российской Федерации». Постановление должно быть опубликовано также в «Вестнике Конституционного суда Российской Федерации».

N 6 -П

Конституционный Суд Российской Федерации

Для просмотра актуального текста документа и получения полной информации о вступлении в силу, изменениях и порядке применения документа, воспользуйтесь поиском в Интернет-версии системы ГАРАНТ:

Новая редакция Ст. 10 УПК РФ

1. Никто не может быть задержан по подозрению в совершении преступления или заключен под стражу при отсутствии на то законных оснований, предусмотренных настоящим Кодексом. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов.

2. Суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель обязаны немедленно освободить всякого незаконно задержанного, или лишенного свободы, или незаконно помещенного в медицинскую организацию, оказывающую медицинскую помощь в стационарных условиях, или в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, или содержащегося под стражей свыше срока, предусмотренного настоящим Кодексом.

3. Лицо, в отношении которого в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу, а также лицо, которое задержано по подозрению в совершении преступления, должно содержаться в условиях, исключающих угрозу его жизни и здоровью.

Комментарий к Статье 10 УПК РФ

Комментарий удалён по просьбе автора.

Другой комментарий к Ст. 10 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации

1. Положения комментируемой и других статей настоящего Кодекса в соответствии со ст. 10 Федерального закона «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» в части применения меры пресечения в виде заключения под стражу, продления содержания под стражей, помещения подозреваемого, обвиняемого, не находящегося под стражей, в медицинский или психиатрический стационар для проведения экспертизы по решению суда вступают в силу с 1 января 2002 г. До этого времени указанные меры принуждения санкционировались прокурором.

<2> СЗ РФ. 1998. N 20. Ст. 2143.

3. Кроме того, никто не может быть помещен в медицинское, в частности психиатрическое, учреждение для производства экспертизы иначе как на основании судебного решения; суд, судья или прокурор обязаны немедленно освободить всякого незаконно лишенного свободы или незаконно помещенного в медицинское учреждение и содержащегося под стражей свыше предусмотренного законом или судебным приговором срока.

4. Порядок и условия применения задержания предусмотрены главой 12, а заключения под стражу в виде меры пресечения — ст. ст. 108, 109 УПК РФ (см. комментарий к указанным статьям).

5. Лицо может быть подвергнуто задержанию до судебного решения на срок не более 48 часов с момента фактического задержания (ч. 2 ст. 94). По ходатайству прокурора, а также следователя и дознавателя с согласия прокурора суд может принять решение о продлении задержания еще на 72 часа для представления ими дополнительных доказательств обоснованности задержания (п. 3 ч. 7 ст. 108).

Срок заключения под стражу (в качестве меры пресечения) в отношении подозреваемых (т.е. до предъявления обвинения) установлен до десяти суток (ст. 100 УПК РФ), причем этот срок не подлежит продлению.

6. В соответствии с п. 2 ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г., ч. 2 ст. 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и п. 1 ч. 4 ст. 46, п. 2 ч. 4 ст. 47 настоящего Кодекса каждому подозреваемому и обвиняемому сообщаются причины его задержания или заключения под стражу в порядке меры пресечения (см. приложение 12).

7. Минимальными стандартными правилами обращения с заключенными, принятыми ООН 30 августа 1955 г., определено, что подследственные заключенные считаются пока невиновными и с ними следует обращаться соответственно, режим содержания под стражей в местах предварительного заключения должен быть более мягким, чем режим исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы.

8. Права и свободы подозреваемых и обвиняемых, содержащихся под стражей, регламентированы Федеральным законом от 15 июля 1995 г. «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений».

9. Положение ч. 3 комментируемой статьи 10 УПК РФ конкретизировано в Правилах внутреннего распорядка СИЗО уголовно-исполнительной системы Минюста России, утвержденных Приказом Минюста от 12 мая 2000 г. N 148, и Правилах внутреннего распорядка ИВС подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, утвержденных Приказом МВД России от 26 января 1996 г. N 41, регламентирующих режим содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых.

10. Заведомо незаконный арест влечет уголовную ответственность (статья 301 УК РФ).

Статья 195. Основания и сроки приостановления предварительного следствия

Предварительное следствие приостанавливается:

1) в случае, когда обвиняемый скрылся от следствия или суда или когда по иным причинам не установлено его местопребывание;

2) в случае психического или иного тяжкого заболевания обвиняемого, удостоверенного врачом, работающим в медицинском учреждении;

3) в случае неустановления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

При наличии одного из этих обстоятельств следователь выносит мотивированное постановление о приостановлении предварительного следствия. Если по делу привлечено два или несколько обвиняемых, а основания для приостановления относятся не ко всем обвиняемым, следователь вправе выделить и приостановить дело в отношении отдельных обвиняемых или приостановить производство по всему делу.

В случаях, предусмотренных пунктами 1 и 3 настоящей статьи, предварительное следствие приостанавливается лишь по истечении срока на его производство; в случаях, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи, оно может быть приостановлено и до окончания срока предварительного следствия.

До приостановления предварительного следствия следователь обязан выполнить все следственные действия, производство которых возможно в отсутствие обвиняемого, принять все меры к его обнаружению, а равно к установлению лица, совершившего преступление.

Производство по приостановленному делу подлежит прекращению по истечении давности, установленной уголовным законом.

Вопросы уголовного процесса и криминалистики

УДК 343.14

РЕАБИЛИТИРУЮЩИЕ ОСНОВАНИЯ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ РОССИИ

© Веретенникова Е. В., 2012

Предпринята попытка дать определение реабилитирующим основаниям и рассмотреть их систему. Реабилитирующие основания проанализированы в свете Уголовно-процессуального кодекса РФ. Изложены предложения по законодательной регламентации таких реабилитирующих оснований, как частичная реабилитация и самооговор.

Ключевые слова: уголовное судопроизводство,

вор, частичная реабилитация.

Основания возникновения права на реабилитацию — это поводы или причины, в результате которых лицо имеет право на реабилитацию. Юридическую основу реабилитации составляет реабилитирующий документ, т. е. уголовнопроцессуальный акт, содержащий опровергающие обвинение формулировки.

Прежде всего, следует отметить, что в действующем Уголовно-процессуальном кодексе РФ (далее — УПК РФ) имеется специальная норма (ст. 133), посвященная основаниям возникновения права на реабилитацию. Причем конструкция данной нормы отличается некоторым своеобразием: основания возникновения права на реабилитацию названы посредством указания лиц и соответствующих обстоятельств.

В ранее действовавшем УПК РСФСР 1960 г. не было специальной нормы, перечисляющей основания возникновения права на реабилитацию, тем не менее они были указаны в УПК в разных главах и разделах. Так, восстановительные меры производились по следующим основаниям:

• вынесение судом оправдательного приговора в соответствии со ст. 309 УПК РСФСР;

• прекращение уголовного дела (п. 1 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР) за отсутствием события преступления;

• прекращение уголовного дела за отсутствием в деянии состава преступления в порядке п. 2 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР (кроме

реабилитация, основания реабилитации, самоого-

случаев, когда производство по делу прекращалось в отношении лица, совершившего общественно-опасное деяние в состоянии невменяемости);

• прекращение уголовного дела в порядке п. 2 ст. 208 УПК РСФСР, т. е. за недоказанностью участия обвиняемого в совершении преступления.

Применение такого словосочетания в последнем основании реабилитации является не вполне удачным, поскольку данное выражение ассоциируется с тем, что человек виноват на самом деле, но эту вину не смогли доказать. Тогда как законодатель под недоказанной виновностью понимал основание, равноценное по своим юридическим последствиям доказанной невиновности . Более того, такое основание реабилитации, как «недоказанность участия обвиняемого в совершении преступления», пришло на смену регламентированному УПК РСФСР 1923 г. «недостаточности улик для предания обвиняемого суду». Однако, как справедливо отмечает В. М. Савицкий, формулировка «недоказанность участия обвиняемого в совершении преступления» не устранила необходимости в специальных оговорках. А именно: «…если участие обвиняемого в совершении преступления не доказано, значит, собрано мало, может быть очень мало, доказательств, но какие-то обвинительные доказательства все же есть» . Так, в УПК РФ такое основание, как недоказанность вины, заменено на «непри-

частность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления», что исключает его двусмысленное толкование.

Однако четкие критерии разграничения оснований прекращения дела (оправдания) отсутствовали, и судьи старались избегать указания в оправдательном приговоре оснований оправдания. И именно поэтому в п. 18 ныне действующего постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. «О судебном приговоре» указано: при постановлении оправдательного

приговора суд должен точно указать, по какому из предусмотренных законом оснований подсудимый оправдан .

При определении основания прекращения уголовного дела в первую очередь необходимо ответить на вопрос: с какой целью законодатель дифференцирует основания реабилитации? Ведь при использовании любого из них юридический результат расследования один — прекращение уголовного преследования обвиняемого, снятие с него обвинения. Дело в том, что выбор основания для прекращения дела влияет и на соблюдение прав и законных интересов граждан, и на возможные последствия. В этой связи Я. О. Мотовиловкер пишет: «…прекращение производства не по тому основанию, по которому оно подлежало прекращению, приводит к нарушению законности, к наступлению последствий, которые не должны были наступить, или, наоборот, к наступлению последствий, которые должны были наступить. Прекращение дела не по тому основанию, по которому оно должно быть прекращено, может нанести существенный ущерб обвиняемому в моральном отношении» . Действительно, основание прекращения уголовного дела непосредственно влияет на полноту моральной реабилитации лица, привлекавшегося в качестве обвиняемого .

При наличии хотя бы одного из реабилитирующих оснований возникает право на реабилитацию.

В уголовно-процессуальной науке неоднократно предлагалось заменить различные реабилитирующие основания такими формулировками: «несовершение подсудимым тех действий, по обвинению в которых он предан суду», «непричастность обвиняемого к совершению преступления», «неустанов-ление вины обвиняемого», «снятие с подсудимого обвинения как необоснованного», «необоснованность вывода о совершении

преступления подсудимым», «деяние не совершено подсудимым», «отсутствие вины обвиняемого (подозреваемого) в совершении инкриминируемого ему деяния», «ввиду того, что обвиняемый не совершил преступления», «за невиновностью обвиняемого», «за необоснованностью вывода о совершении преступления подсудимым». По мнению Т. Н. Москальковой, целесообразно заменить реабилитирующие основания прекращения дела, как-то: за отсутствием события и состава преступления и за недоказанностью участия обвиняемого в совершении преступления одним основанием: за невиновностью в совершении преступления . Думается, все перечисленные формулировки видов оснований имеют один общий признак — отсутствие вины. То есть государство является должником только по отношению к тому, кто от уголовного преследования пострадал, будучи невиновным в совершении преступления, иначе говоря, — ни за что, когда воздаяние последовало при отсутствии виновно совершенного деяния.

Обратимся к анализу оснований реабилитации, указанных в УПК РФ. Реабилитирующие основания можно разделить на те, которые предусмотрены только ст. 133 УПК РФ, и те, которые регламентированы ч. 2 ст. 133 УПК РФ и, более развернуто, ст. 24 УПК РФ, ст. 27 УПК РФ.

Основаниями, влекущими реабилитацию, являются:

• оправдательный приговор (п. 1 ч. 2 ст. 133 УПК РФ), который постановляется в случаях, если: не установлено событие преступления (п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ), подсудимый не причастен к совершению преступления (п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ), в деянии подсудимого отсутствует состав преступления (п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ), в отношении подсудимого коллегией присяжных заседателей вынесен оправдательный вердикт (п. 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ);

• отказ государственного обвинителя от обвинения (п. 2 ч. 2 ст. 133 УПК РФ);

• отсутствие события преступления (п. 3 ч. 2 ст. 133, п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ);

• отсутствие в деянии состава преступления (п. 3 ч. 2 ст. 133, п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ);

• отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению, за исключением случаев, предусмотренных ч. 4 ст. 20 УПК РФ, т. е. когда прокурор, а также следователь или дознаватель с согласия

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

• отсутствие заключения суда о наличии признаков преступления в действиях одного из следующих лиц: члена Совета Федерации Российской Федерации, депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, судьи Конституционного Суда РФ, судьи Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ, верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области и суда автономного округа, федерального арбитражного суда, окружного (флотского) военного суда и иных судей, депутата законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта РФ, следователя, адвоката, либо отсутствие согласия соответственно Совета Федерации Российской Федерации, Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, Конституционного Суда РФ, квалификационной коллегии судей на возбуждение уголовного дела или привлечение в качестве обвиняемого одного из ранее названных лиц (п. 3 ч. 2 ст. 133, п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ);

• непричастность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления (п. 3 ч. 2 ст. 133, п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ);

• наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению (п. 3 ч. 2 ст. 133, п. 4 ч. 1 ст. 27 УПК РФ);

• наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела (п. 3 ч. 2 ст. 133, п. 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ);

• отказ Государственной Думы Федерального Собрания РФ в даче согласия на

лишение неприкосновенности Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий и (или) отказ Совета Федерации Российской Федерации в лишении неприкосновенности данного лица (п. 3 ч. 2 ст. 133, п. 6 ч. 1 ст. 27 УПК РФ);

• полная или частичная отмена вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращения уголовного дела в случаях непричастности подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления (п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ) и прекращения уголовного дела по основаниям, предусмотренным п. 1-6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ (п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ) (п. 4 ч. 2 ст. 133 УПК РФ);

• отмена незаконного или необоснованного постановления суда о применении принудительных мер медицинского характера (п. 5 ч. 2 ст. 133 УПК РФ);

• незаконное применение мер процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу (ч. 3 ст. 133 УПК РФ).

Следует отметить, что в первоначальной редакции УПК РФ п. 2 ч. 2 ст. 133 закреплял в качестве реабилитирующего основания прекращение уголовного преследования в связи с отказом государственного или частного обвинителя от обвинения. Как известно, к уголовным делам частного обвинения относятся: умышленное причинение легкого вреда здоровью (ст. 115 УК РФ); побои (ст. 116 УК РФ); клевета при отсутствии квалифицирующих обстоятельств (ч. 1 ст. 129 УК рФ); оскорбление (ст. 130 УК РФ). Данная категория уголовных дел подлежит прекращению в связи с примирением с потерпевшим. На основании Федерального закона от 4 июля 2003 г. № 92-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» слово «или частного» было исключено. Такой подход законодателя является абсолютно правильным, его следует поддержать, поскольку ответчиком в реабилитационных правоотношениях выступает государство, а не частное лицо.

Как видно, по сравнению с УПК РСФСР в УПК РФ законодатель пошел по пути более детальной регламентации реабилитационных оснований, что является верным подходом к реализации норм о реабилитации на практике.

Анализ оснований реабилитации следует начать с оправдательного приговора, поскольку приговор, являясь результатом деятельности суда, отражает ее сущность.

Оправдательный приговор есть приговор, которым суд отверг обвинение, признав подсудимого невиновным. Оправдан, значит, невиновен. И, несомненно, увеличение числа оправдательных приговоров — свидетельство профессионального и нравственного роста судей, превращения суда в подлинно независимый орган правового государства. «Что это за суд, — справедливо замечал М. С. Строгович, — который никогда не выносит оправдательных приговоров? Что это за суд, перед которым никто не может оправдаться?» .

Одним из положительных моментов, относящихся к оправдательному приговору, является закрепление в п. 3 ч. 1 ст. 305 УПК РФ нормы о том, что в описательномотивировочной части оправдательного приговора излагаются основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие. При этом некоторые ученые полагают, что если доказанность невиновности достоверна, необходимо указывать в оправдательном приговоре не только решение об оправдании подсудимого, но и решение о признании невиновности подсудимого доказанной (или установленной), если она была доказана (установлена) достоверно . Полагаем, что данное предложение не совсем правильно, поскольку приговор суда всегда должен носить однозначно достоверный характер по поводу виновности или невиновности подсудимого, а не вероятностный. В данном случае считаем целесообразным согласиться с мнением тех авторов, которые подчеркивают, что судебное решение должно быть не только понятно, но и убедительно как в части доказанности (или недоказанности) фактических обстоятельств дела, так и в их правовой оценке, т. е. оправдательный приговор должен носить убедительный характер в плане невиновности определенного лица по конкретному уголовному делу .

В настоящей статье нерационально останавливаться на содержании такого реабилитирующего основания, как отсутствие в деянии состава преступления, поскольку материальное (уголовное) право достаточно ясно определяет понятие состава преступления и дает характеристику его элементов. А вот отсутствие события преступления как основание реабилитации следует рассмотреть подробно.

В уголовно-процессуальной науке существуют различные подходы к такому реаби-

литирующему основанию, как отсутствие события преступления. Например, одни считают, что событие преступления отсутствует в тех случаях, когда не было самого факта деяния . Другие полагают, что трактовку «отсутствие события преступления» нужно заменить на «отсутствие события или деяния, предположение о наличии которого послужило основанием возбуждения уголовного дела» . Третьи, напротив, думают, что понятие «событие» следует устранить, а связывать оправдание или прекращение дела с отсутствием деяния, которое составляет основание предъявленного обвинения . Четвертые выступают за то, что отсутствие события преступления предполагает, что определенное событие было ошибочно воспринято как преступление .

На наш взгляд, наиболее верной является позиция тех авторов, которые считают, что отсутствие события преступления — это отсутствие самого факта деяния. Позиция авторов, которые рассматривают в отсутствии события преступления ошибочное восприятие деяния преступным, не совсем правильная, поскольку ошибочное восприятие деяния как преступления следует рассматривать как отсутствие состава преступления. При этом главным аргументом является то, что факт деяния имеет место, а в случае отсутствия события нет самого фактического деяния в действительности.

Возвращаясь к перечню оснований, влекущих возникновение права на реабилитацию, считаем, что истечение сроков давности уголовного преследования (п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ) не создает право на реабилитацию. Данная норма противоречит как общему смыслу уголовно-процессуального законодательства, так и в отдельности ч. 4 ст. 133 УПК РФ, в которой сказано, что правила реабилитационных оснований не распространяются в связи с истечением сроков давности. Налицо явное противоречие с трудно предсказуемыми практическими последствиями, хотя очевидно, что категории невиновности, несправедливости и реабилитации здесь ни при чем . Следовательно, п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ из реабилитирующих оснований следует исключить, но дополнить ч. 5 ст. 133 УПК РФ, где говорится об иных случаях, связанных с возмещением вреда, которые разрешаются в порядке гражданского судопроизводства, и изложить в такой редакции: «в иных случа-

ях, не имеющих отношения к реабилитирующим основаниям, вопросы, связанные с возмещением вреда, разрешаются в порядке гражданского судопроизводства».

Далее, в п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК РФ предусмотрено такое обстоятельство, влекущее реабилитацию, как смерть подозреваемого или обвиняемого, за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего. Полагаем, что если такая необходимость признана, должно иметь место не прекращение вышестоящим судом дела, а направление его на новое рассмотрение в суд первой инстанции и вынесение оправдательного приговора, который и будет являться предпосылкой реабилитации.

В перечне оснований реабилитации имеется незаконность применения мер процессуального принуждения. Полагаем, его отнесение к основаниям реабилитации является не вполне удачным, если следственные действия не были связаны с уголовным преследованием случайно пострадавших лиц от деяний сотрудников правоохранительных органов и суда, а производились на законном основании в целях собирания доказательств, категории невиновности и реабилитации к этим случаям не имеют никакого отношения.

Представляет интерес замечание И. Л. Пет-рухина о том, что законодатель в перечень оснований реабилитации почему-то не включил ситуации частичной реабилитации, когда осужденный пробыл в местах лишения свободы дольше, чем это определено окончательным решением надзорной инстанции, изменившей квалификацию деяния, вид и меру наказания в благоприятную для подсудимого сторону. Так, И. Л. Пет-рухин приводит пример, когда осужденный пробыл в местах лишения свободы 10 лет, а надзорная инстанция снизила ему наказание до 5 лет и применила менее строгое наказание. В этом случае осужденный должен получить компенсацию за «никчемные 5 лет лишения свободы» . Однако п. 4 ч. 2 ст. 133 УПК РФ предусматривает основание частичной отмены вступившего в законную силу обвинительного приговора суда, но по основаниям, предусмотренными п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. В данной ситуации, думается, следует сравнить основания, предусмотренные п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, и основания, закрепленные в ст. 379 УПК РФ, являющиеся основаниями отме-

ны или изменения приговора при рассмотрении уголовного дела в порядке надзора. В данной ситуации такими основаниями являются следующие обстоятельства: несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой или апелляционной инстанции (п. 1 ч. 1 ст. 379 УПК РФ); нарушение уголовнопроцессуального закона (п. 2 ч. 1 ст. 379 УПК РФ); неправильное применение уголовного закона (п. 3 ч. 1 ст. 379 УПК РФ); несправедливость приговора (п. 4 ч. 1 ст. 379 УПК РФ). Следовательно, притом, что в п. 4 ч. 2 ст. 133 УПК РФ ничего не сказано об основаниях отмены или изменения приговора при рассмотрении уголовного дела в порядке надзора, позицию И. Л. Петрухина следует признать справедливой и внести в ч. 2 ст. 133 УПК РФ соответствующие коррективы.

Относительно п. 5 ч. 2 ст. 133 УПК РФ необходимо отметить, что отмена постановления суда о применении принудительных мер медицинского характера может иметь место по любым реабилитирующим основаниям, как полностью в оправдательном приговоре, так и частично в отношении собственно принудительных мер медицинского характера.

Анализ содержания ст. 133 УПК РФ показывает, что при изложении реабилитирующих оснований в УПК РФ используется отсылочный характер, что затрудняет ее восприятие. Хотя, с другой стороны, отсылочный характер норм сопровождается вспомогательным поисковым аппаратом, что позволяет избежать излишней громоздкости закона.

Часть 4 ст. 133 УПК РФ перечисляет случаи, на которые правила ст. 133 УПК РФ не распространяются:

• отмена или изменение меры процессуального принуждения или обвинительного приговора ввиду издания акта об амнистии;

• истечение сроков давности;

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

• недостижение возраста, с которого наступает уголовная ответственность;

• невозможность несовершеннолетним, достигшим возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в мо-

мент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом;

• принятие закона, устраняющего преступность или наказуемость деяния.

Отдельно следует отметить, что УПК РФ не содержит термина «самооговор». В п. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей» закреплено, что ущерб не подлежит возмещению, если гражданин в процессе дознания, предварительного следствия и судебного разбирательства путем самооговора препятствовал установлению истины и тем самым способствовал наступлению указанных в части первой настоящей статьи последствий. Самооговор, как исключающее обстоятельство права на реабилитацию, должен был быть актом умышленным. Если же самооговор явился следствием не умысла, а неосторожности обвиняемого, например, дача им признательных показаний ввиду растерянности или в состоянии нервно-психологического напряжения — стресса, либо добросовестного заблуждения или же самооговор был сделан под принуждением со стороны заинтересованных лиц, не только следователя, но и, например, подлинных преступников, то такие обстоятельства не должны лишать невиновного права на компенсацию.

Самооговор нужно рассматривать как разновидность обвинительных показаний. К тому же самооговор не освобождает правоохранительные органы от обязанности всесторонне исследовать все обстоятельства дела в их совокупности. Если этого не было сделано, то впоследствии, в случае реабилитации обвиняемого, нельзя, ссылаясь на самооговор, лишить его права на возмещение ущерба. Осуждение в результате самооговора — это последствие ненадлежащего исполнения сотрудниками правоохранительных органов и суда их непосредственных обязанностей. Поэтому переложение бремени ответственности за необоснованное осуждение на реабилитируемого представляется не соответствующим требованиям справедливости.

На наш взгляд, в качестве основания возникновения права на реабилитацию в п. 6 ч. 2 ст. 133 УПК РФ нужно предусмотреть самооговор в результате насилия1.

Часть 4 ст. 133 УПК РФ следует дополнить определением самооговора, сделанного умышленно. Или, как справедливо полагает С. П. Ефимичев, наполнить смыслом о том, что вред не возмещается в случаях самооговора или других причин, зависящих от лица, подвергнутого мерам пресечения, причем это правило не применяется, если последствия наступили в силу злоупотреблений служебным положением лиц, ведущих процесс .

Изложенное позволяет сделать следующие выводы: вопрос о реабилитирующих основаниях в уголовном судопроизводстве Российской Федерации представляет определенные сложности в практической деятельности сотрудников правоохранительных органов и суда, которые порою не могут найти нужного ответа при выборе реабилитирующего основания прекращения уголовных дел.

Реабилитирующие основания являются одним из структурных элементов уголовнопроцессуального института реабилитации как поводы для признания за невиновным лицом права на его реабилитацию. Проблематичность заключается в том, что от степени разработанности классификации реабилитирующих оснований зависит и сам процесс реабилитации. На наш взгляд, в УПК РФ целесообразно внести такие коррективы: исключить из реабилитирующих оснований п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ — истечение сроков давности уголовного преследования; дополнить ч. 5 ст. 133 УПК РФ следующим положением: «в иных случаях, не имеющих отношения к реабилитирующим основаниям, вопросы, связанные с восстановлением нарушенных прав, разрешаются в порядке гражданского судопроизводства», исключив из ст. 133 УПК РФ ч. 3; включить в перечень оснований реабилитации случаи частичной реабилитации: в части подозрения, обвинения, осуждения; дополнить ч. 2 ст. 133 УПК РФ новым пунктом 6: «лицо, совершившее в результате насилия самооговор».

Думается, с учетом изложенных предложений реабилитирующие основания в уголовном процессе будут объективно отражать реально складывающиеся социальные ситуации. И

1. Мотовиловкер Я. О. Презумпция невиновности и толкование сомнений в Советском уголовном процессе // Гарантии прав личности в социалистиче-

3. Бюл. Верхов. Суда РФ. 1996. № 7. С. 32.

5. Овсянников И. Прекращение дел по реабилитирующим основаниям // Законность. 2000. № 6. С. 15.

6. Москалькова Т. Н. Уважение чести и достоинства личности как принцип уголовного процесса : дис. … канд. юрид. наук. М., 1987. С. 116.

7. Строгович М. С. Соотношение предварительного следствия и судебного разбирательства и некоторые вопросы защиты в советском уголовном процессе // Вопросы защиты по уголовным делам. Л., 1967. С. 65.

9. Лупинская П. А. Судебные решения: содержание и форма // Рос. юстиция. 2001. № 11. С. 24.

11. Карнеева Л. М. Прекращение уголовного дела за отсутствием состава и события преступления // Соц. законность. 1970. № 5. С. 53.

12. Либус А., Резник Г. Основания оправдания в уголовном процессе // Сов. юстиция. 1977. № 9. С. 9.

14. Безлепкин Б. Т. Уголовный процесс России. М. : ООО «ТК Велби», 2003. С. 191.

15. Петрухин И. Л. Концептуальные основы реформы уголовного судопроизводства России // Государство и право. 2002. № 5. С. 25.

ПРИМЕЧАНИЕ

1 К примеру, в Свердловском районном суде г. Иркутска в 2006 г. был вынесен обвинительный приговор относительно сотрудников органов милиции, которые в результате насилия, посредством применения противогаза, угроз и побоев, вынуждали подозреваемого дать неправдоподобные показания, позволившие бы обвинить действительно невиновного. Показания «выбиваются» посредством насилия. По статистическим данным Иркутской областной прокуратуры за 2010 г., подобных заявлений о насилии сотрудников правоохранительных органов только в Кировскую районную прокуратуру поступило более 150, каждая третья или четвертая жалоба в неделю поступает о неправомерных действиях следствия и оперативных сотрудников.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Grounds of Rehabilitation Concerning Criminal Justice in Russia

© Veretennikova E., 2012