Стареющее население

Для этих голландских женщин хронологическое старение еще не означает начала биологического старения. Фото Reuters

Продолжительность жизни в России растет. Сейчас в среднем она составляем 72,5 года. А к 2024 году поставлена задача увеличить ее до 78 лет. Правда, как достигнуть такого увеличения, те, кто поставил такую задачу, не объяснили. Ну, до 2024 года еще пять лет, что-нибудь за это время произойдет.

На фоне таких оптимистичных ожиданий, как холодный душ, результаты исследования, опубликованного в журнале Lancet: население России стареет быстрее, чем в среднем в мире, – характерный для преклонного возраста набор болезней у жителей нашей страны обычно есть уже к 59 годам. По началу старения населения Российская Федерация занимает 160-е место среди 192 стран, изученных авторами исследования.

Работу, посвященную старению населения Земли, провела международная группа ученых под руководством Анджелы Чанг из Института измерения показателей и оценки здоровья Университета Вашингтона. Старение оценивали в зависимости от состояния здоровья. В список включили 92 болезни, которые традиционно связывают с преклонным возрастом: 13 заболеваний сердечно-сосудистой системы (инсульт, мерцательная аритмия, эндокардит и др.), 35 видов онкологических заболеваний, болезнь Паркинсона, ухудшение слуха, катаракта и глаукома, болезнь Альцгеймера, травмы, полученные при падении во время ходьбы.

Исследование показало, что эти болезни развиваются у жителей разных стран в разном возрасте, иногда разница составляет более 30 лет.

Оценивалось, насколько уже возникшие болезни обременительны для жителей разных стран, а также изменение этого показателя с течением времени (учитывались продолжительность жизни и частота инвалидности).

На основе данных с 1990 по 2017 год установили средний возраст, к которому накапливались несколько «старческих» болезней. Он составил в среднем 65 лет. Его обозначили как средний возраст старения. Оказалось, он наступал у жителей разных стран в разное время: в Японии и Швейцарии в среднем в 76 лет, в Центрально-Африканской Республике – в 53 года, в Афганистане – в 51 год, а в Папуа – Новой Гвинее – вообще в 45 лет.

Россию ученые отнесли к числу стран, население которых стареет быстрее, чем в среднем в мире: характерный для преклонного возраста набор болезней у россиян обычно накапливается уже к 59 годам. У жителей Украины старость начинается еще на два года раньше – в 57 лет, в Белоруссии – в 60.

Результаты исследования, опубликованного в Lancet, произвели такое впечатление, что о них сообщили многие наши СМИ. Между тем такие данные приводили отечественные демографы еще в 2017 году. Анатолий Вишневский, директор Института демографии НИУ «Высшая школа экономики», писал: «Хронологическое старение идет везде, но получается, что наших 60-летних надо сравнивать не с 60-летними итальянцами или японцами, а с 70-летними. И у нас доля населения старше 60 лет – 20%, а в Японии доля населения старше 70 лет – 18%. Если у нас люди достигают порога старения раньше, чем в других странах, то раньше возникают и все те сложности, с которыми пожилое население обращается к социальным системам: лечение, обслуживание и т.д.».

Касаясь повышения пенсионного возраста, он подчеркнул, что поднять его можно, но только если люди живут дольше и дольше живут в здоровом состоянии. Однако средняя продолжительность здоровой жизни в РФ составляет 57,7 года у мужчин, что в лучшем случае на 10 лет короче, чем в развитых странах, и 66 лет у женщин, что означает отставание на 6–9 лет. При этом прироста продолжительности жизни в возрасте 65 лет, куда мы хотим сместить наш пенсионный возраст, за последние полвека у нас почти не было. И если в других странах рост этого показателя «делает возможным и даже необходимым» повышение возраста выхода на пенсию, то в России речь идет просто о том, что люди почему-то должны жить на так называемом заслуженном отдыхе меньше, чем жили 15–20 лет назад.

«Старость» и «возраст» – не синонимы. Население России старее населения многих развитых странах не потому, что дольше живет, а потому, что старость здесь наступает раньше, и активное долголетие остается концепцией, которая к реальной жизни пожилых людей редко имеет отношение.

Демографическое старение – это увеличение доли пожилых людей в общей численности населения.

Белорусы в возрасте 60+ составляли в 1980 году 13,7% населения, в 2017 году – 21% и ожидается, что к 2040 году их численность увеличится до 29,5%. При этом доля населения в возрастной группе 15–59 лет в 1980 году составляла 63,4%, в 2017 году – 62,4%, а к 2040 году она предположительно будет равна 55%. Доля детей в возрасте от 0 до 14 лет в составе населения исчисляется соответственно в 22,9 / 16,6 / 15,5%.

Причины демографического старения в Беларуси – рост продолжительности жизни в старших возрастах и снижение рождаемости.

Большинство населения в пожилом возрасте – женщины. Их в 1,8 раз больше среди населения старше 60 лет (1,3 млн. женщин против 0,7 млн. мужчин).

Сельское население Беларуси старше городского – 19% против 28%. При этом в городах 64% населения в возрасте 15–59 лет, а в сельской местности – 56%. Доли детей 0–14 лет примерно одинаковы – 17% в городе и 16% на селе.

Уровень занятости населения в старших возрастах составляет примерно 60% в возрасте 55–59 лет (работают почти 80% мужчин и почти 50% женщин). В 60–64 года работают каждая четвертая женщина и каждый третий мужчина (доля занятых практически 30%). В 65–69 лет работает почти 15% людей, в 70–74 – примерно 5%.

В мире доля людей в возрасте 60+ составляет 13%. Количество пожилого населения варьируется от 5% в Африке до 25% в Европе. Ожидается, что к 2050 году число пожилых людей увеличится в целом в два раза – с 962 млн. до 2,1 млрд. В мировом масштабе группа лиц старше 60 лет растет более высокими темпами по сравнению с другими группами населения. За тот же срок количество людей старше 80 лет утроится – со 137 млн. до 425 млн.

По данным отчета «Мировые демографические перспективы: пересмотренное издание 2017 года» самая старая страна мира – Япония (33% жителей старше 60 лет). Выше среднеевропейского показатели Чехии и Венгрии (по 26%), Финляндии, Германии, Португалии и Болгарии (по 28%), Италии (29%).

Автор публикации: Елена ПЕТРОШЕВИЧ

Проблема старения населения в России

Е. Гонтмахер1
(Опубликовано в журнале «Мировая экономика и международные отношения», 2012, №1, с. 22-29)

Согласно международным критериям, население считается старым, если доля в нем людей в возрасте 65 лет и более превышает 7%. В начале 2010 г., по данным Росстата (рис. 1), почти каждый восьмой россиянин, то есть 12,9% жителей страны, находился в возрасте 65 лет и более2. Процесс демографического старения населения в гораздо большей степени характерен для женщин. В структуре населения вышеуказанных возрастов женщины составляют более двух третей (68,7%)3.

Рисунок 1. Возрастно-половая структура населения РФ.

Источник: данные Росстата.

В перспективе масштабы старения населения России приобретут еще больший характер. Так, согласно официальному демографическому прогнозу в 2030 г. доля населения в возрасте 65 лет и более возрастет до 18% (по наиболее оптимистическому варианту роста общей численности жителей России) и до 19,4% (при пессимистическом варианте)4.

Такая тенденция связана с несколькими общемировыми факторами, которые характерны (в той или иной степени) и для России:

• снижение уровня рождаемости до величин, недостаточных для обеспечения положительного естественного прироста населения5;
• улучшение у значительной части населения условий жизни, что увеличивает среднюю продолжительность ожидаемой жизни6;
• успехи медицины, которая использует все более совершенные лекарства и процедуры;
• выдвижение на первый план индивидуальной ценности здорового образа жизни.

Гуманистический позитив увеличения доли в населении пожилых людей не может быть подвергнут сомнению. Это практическая реализация важнейшего права человека — права на жизнь7. Однако такая демографическая тенденция требует адекватного ответа от современного общества.

Можно выделить следующие основные общемировые вызовы экономике, социальным и политическим институтам в связи со старением населения, которые актуальны и для России:

• ухудшение соотношения между численностью работающих и неработающих людей, что делает необходимым увеличение налогов;
• рост расходов на пенсионное обеспечение, медицинское и социальное обслуживание, что требует адекватных источников дополнительного финансирования (см. предыдущий пункт);
• изменение в пользу пожилых людей структуры электората, что делает этот слой общества мощной политической силой.

Рассмотрим более подробно каждый из этих вызовов, а также возможные ответы на них.

Как уже упоминалось выше, согласно международным критериям, пожилыми считаются люди в возрасте 65 лет и старше. Подразумевается, что эти люди уже не работают. В соответствии с этим в большинстве развитых стран установлен (или в ближайшее время будет установлен) возраст выхода на пенсию. В некоторых странах и эту планку предлагается поднять. Так, в частности, в Японии еще в 2000 г. тогдашний премьер-министр Иосиро Мори предложил увеличить пенсионный возраст до 70 лет8. С 2012 по 2030 г. этот показатель в Германии, как уже законодательно оформлено, будет повышен до 67 лет9.

В России ситуация совершенно другая. Пенсионный возраст, установленный еще в середине прошлого века, составляет 55 лет для женщин и 60 лет для мужчин. При этом значительные группы работников имеют право на досрочный выход на пенсию (занятые во вредных условиях труда, в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностям). В результате около 33% от всего количества пенсионеров — это люди, которые выходят на пенсию досрочно на 5-10 лет10. Численность получателей досрочных пенсий в 2010 г. достигла 34% от общего числа пенсионеров по старости (10,5 млн. человек) и продолжает расти. Кроме того, в России в прошлом году было 3,9 млн. получателей пенсий по инвалидности и 1,7 млн. получателей пенсий по случаю потери кормильца11. При этом в России с 2010 г. наметился долгосрочный тренд снижения численности людей трудоспособного возраста.

Казалось бы, очевидным выходом из этой ситуации стало бы повышение пенсионного возраста, как это происходит в большинстве развитых стран. Но для этого есть серьезные препятствия.

Посмотрим на положение в соседних по отношению к пенсионной системе институтах, например, институт инвалидности. В России до 60 лет доживают 60% мужчин12, не менее половины из них имеют какое-то хроническое заболевание. Но достаточно иметь диабет, чтобы получить инвалидность. Поэтому при повышении пенсионного возраста при доживании до 60 лет достаточно большое количество мужчин перейдет на инвалидность — так же как и женщин, достигших 55 лет. Финансово для государства получится то же самое, что и сейчас, потому что всем им надо платить пенсию по инвалидности. Поэтому сначала придется поменять критерии получения инвалидности и, конечно, добиться реальных сдвигов в состоянии здоровья населения.

Отдельный вопрос — рынок труда для пенсионеров. Сейчас мужчины в 60 лет (женщины — в 55) уходят на небольшую пенсию, продолжая получать маленькую зарплату. В результате они более или менее выживают. Да, работу можно найти и в 65 лет, но когда в результате повышения пенсионного возраста люди будут лишены половины дохода в лице пенсии, то тогда на маленькую зарплату людям будет очень сложно прожить, они все равно обратятся в систему социальной защиты. Государству придется оказывать им помощь через программы борьбы с бедностью. Так что фискально здесь тоже никакого эффекта не добиться, пока в России не будет сформирована система непрерывного образования, пока на рынке труда человек в возрасте 60-65 лет не станет конкурентоспособным.

Еще две причины — чисто российские, делающие во многом бессмысленным повышение пенсионного возраста: острый дефицит мест в детских садах и столь же острая нехватка услуг по социальному обслуживанию пожилых. Значительная часть женщин, уходя на пенсию в 55 лет, ухаживает за малолетними внуками, позволяя своим дочерям выйти на работу, или делает то же самое в отношении своих престарелых родителей. Причем по мере роста числа пожилых людей и доли их в населении, при нынешней неразвитости государственного и муниципального обслуживания этой категории жителей, «молодые» 55-летние пенсионеры будут востребованы как неформальные работники данной сферы.

Какие здесь имеются возможности выхода из ситуации? Прежде всего надо отметить, что все эти возможности дадут значимый эффект в лучшем случае лишь в среднесрочной перспективе.

Первый вопрос для дискуссий здесь — роль международной миграции в улучшении соотношения числа занятых и неработоспособных членов общества. Как известно, миграционный прирост позволил существенно смягчить остроту естественной убыли населения России в 1990-2000-е годы. В 2009 г., впервые после 1994 г., численность населения увеличилась на 10,5 тыс. человек или на 0.01%13. При этом надо иметь в виду, что речь идет о приезжающих в Россию на постоянное место жительства, из которых только часть — люди трудоспособного возраста. На самом деле российский рынок труда во многом поддерживается притоком временных трудовых мигрантов, точное количество которых неизвестно, но, по оценкам, варьирует от 5 до 8 млн. человек. Эти люди занимают, как правило, неконкурентные для российских граждан низкооплачиваемые рабочие места в жилищно-коммунальном хозяйстве, торговле, строительстве, домашнем хозяйстве, целом ряде других отраслей.

С нашей точки зрения, тенденция повышения привлекательности России для мигрантов должна стимулироваться разумной государственной политикой (рис. 2). Попытаемся сформулировать ее основные принципы:

• временные трудовые мигранты России нужны. При этом должны неукоснительно соблюдаться приоритетные права российских граждан на занятие рабочего места;
• чем выше квалификация трудового мигранта, тем больше преимуществ с точки зрения оформления права на работу при въезде в Россию он имеет;
• поток этих мигрантов должен быть регулируемым и в максимально возможной степени легализованным;
• должны быть сформированы институты (как в странах выезда, так и в России) адаптации трудовых мигрантов к культурным традициям российского общества;
• часть этого миграционного потока может быть натурализована через получение вида на жительство, а потом и гражданства России.

Рисунок 2. Прирост (убыль) численности населения РФ в 1993-2009 гг.

Источник: данные Росстата.

Однако необходимо иметь в виду два объективных ограничения для привлечения мигрантов в Россию:

• международная конкуренция за трудовых мигрантов, которая Россией проигрывается. Фактом является, к примеру, постепенный разворот миграционных потоков из Украины и Молдовы с востока (Россия) на запад (в Западную Европу и Северную Америку), где имеются лучшие условия труда и его оплаты, а также перспективы получения тамошнего гражданства. Трудовая миграция в Россию из стран Центральной Азии (особенно из Таджикистана и Кыргызстана) уже вышла на максимум. При этом появляются потенциальные конкуренты в привлечении этих мигрантов в лице Казахстана, некоторых стран Южной Азии и Персидского Залива;
• неготовность российского общества принимать как на постоянное место жительства, так и на временную работу даже нынешнюю массу мигрантов. Очевидно широкое распространение ксенофобских и антимигрантских настроений, преодоление которых в обозримой перспективе вряд ли возможно.

В этой связи, если смотреть реалистично, то трудно ожидать мощного вливания мигрантов в российское общество и российскую экономику. Означает ли это, что старение населения России неотвратимо создаст системные проблемы на рынке труда?

Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть второе важное обстоятельство — структуру экономики России и уровень производительности труда. Если не хватает работающих людей, то можно ли это компенсировать их более продуктивной занятостью?

Обобщающий по всей экономике показатель производительности труда — производство валового внутреннего продукта (ВВП) на душу населения. Согласно данным Росстата (2008 г.), международное сопоставление этого параметра показывает значительное отставание России от наиболее развитых стран (табл.).

Таблица. ВВП стран «восьмерки» по паритету покупательной способности

Страна	ВВП на душу населения, долл.	ВВП на душу населения, индекс физического объема (США = 100)
Германия		79,3
Италия		70,9
Канада		82,9
Россия		43,4
Великобритания		78,5
США		100,0
Франция		73,0
Япония		72,2

Если бы в России уровень производительности труда был хотя бы в 2 раза выше нынешнего, то это позволило бы высвободить значительную часть занятых в промышленности, сельском хозяйстве, транспорте, строительстве (снизив тем самым потребность в малоквалифицированном труде мигрантов) и переместить их на высокооплачиваемые места в сфере обслуживания (финансовый и страховой сектора, образование, здравоохранение, социальное обслуживание).

Но для того, чтобы обеспечить такой экономический рывок, необходимы системные меры, которые входят в повестку модернизации всей жизни страны. В их числе наиважнейшие — политические реформы (справедливость и прозрачность выборов, независимость суда, гарантии частной собственности, децентрализация власти и т.д.)14.

С точки зрения проблемы старения населения наибольшее значение имеют расходы на здравоохранение и пенсионное обеспечение. Что касается здравоохранения, то у нас государственные расходы на него ниже, чем в странах «восьмерки». Так, по данным Счетной палаты в 2008 г., в России на эти цели расходовалось 3,5-3,7% ВВП, в то время как в США, Франции, Великобритании, Канаде и Японии их ежегодная доля составляла 7,1-7,9, в Германии и Италии – 6,2-6,8% ВВП15.

Экономическая модернизация, основанная на быстром росте производительности труда, должна привести и к значительному увеличению абсолютной массы налоговых поступлений в бюджеты всех уровней и в систему обязательного медицинского страхования. Тем самым может появиться возможность существенно нарастить объем бесплатных услуг, в том числе и в пользу пожилых людей. Однако для того, чтобы добиться такого результата, необходимо провести реформу российского здравоохранения, выбрав модель, адекватную нынешним вызовам. Она должна быть построена на следующих основных принципах.

1. Значительный акцент в организации и ресурсах должен быть сделан на предупреждении и возможно раннем выявлении заболеваний (а не на высокотехнологичной помощи), когда они поддаются эффективному лечению и не приводят к хронизации и утяжелению патологии. Во всем мире стараются не запускать заболевания с тем, чтобы затем не появлялась потребность в дорогостоящем лечении в центрах высоких медицинских технологий. Исходя из этого, большая часть ассигнований в сферу здравоохранения должна быть направлена на реализацию этого принципа. В ее первичном звене должно быть сосредоточено не менее 50% всех врачей, ибо от того, как сработает первичное звено, полностью зависит эффективность всех остальных уровней медицинской помощи.

2. Преимущественное развитие должно получить сестринское дело, ибо медицинские сестры должны осуществлять весь объем повседневной работы (профилактические осмотры, первичный доврачебный прием пациентов, вызовы на дом, выполнение ряда медицинских манипуляций, реабилитация и медицинское выхаживание, осуществление административных функций и т.п.).

3. Введение системы отбора будущих врачей, существенные изменения в характере их подготовки, кардинальное изменение системы лицензирования и аккредитации.

4. Особое внимание должно быть обращено на качество медицинской помощи, применение только доказанных и обоснованных медицинских технологий и стандартов ИСО серии 9000, развитие систем обеспечения качества и управления ими, а также оценки качества путем сопоставления индикаторов результатов с соответствующими стандартами.

5. Необходимо прекратить превращение здравоохранения из социальной системы в рыночную отрасль со всеми атрибутами рынка (конкуренция, выгода, выбор, торг, товар, цена, прибыль, плата за услуги и т.д.). Нельзя приравнивать медицинские учреждения к торговым точкам, а взаимоотношения врача и пациента — к отношениям поставщика и потребителя, забывая о том, что пациентам оказывается медицинская помощь, а не медицинская услуга.

6. Развитие всех служб здравоохранения должно базироваться на обоснованно выделенных приоритетах, то есть быть направленными на решение тех проблем, по которым общество несет наибольшие потери. В связи со сложившейся демографической ситуацией и с необходимостью восполнения социума здоровыми поколениями самый высокий приоритет как с медицинских, так и экономических позиций должен принадлежать службе материнства и детства.

7. Необходимо рассматривать здравоохранение как систему, а не набор отдельных, не связанных между собой медицинских учреждений. Театры и кинотеатры способны существовать автономно друг от друга, но медучреждения должны работать только во взаимосвязи, поскольку ни одно из них не может в полном объеме оказывать все виды медицинской помощи.

Возможна следующая последовательность шагов по реализации этих принципов:

— разработка системы медико-экономических стандартов оказания медицинской помощи;

— на этой базе расчет реальной потребности российского общества в услугах здравоохранения (не ниже государственных затрат в размере 7% ВВП);

— после этого окажется, что в стране остро не хватает современного медицинского оборудования и квалифицированных кадров;

— разработка не концепции или стратегии развития здравоохранения (в нашем узком понимании), а программы укрепления и развития здоровья нации, как это было сделано в ряде развитых стран. Эти программы носили не отраслевой, а общенациональный характер с участием многих министерств и ведомств. Примером могут служить десятилетние американские программы (Health promotion. Disease prevention. Objectives for the Nation, 1980 — 1990; Healthy people, 1990-2000; Healthy people, 2000-2010), аналогичные программы Великобритании (до 2010 г.), Нидерландов и других развитых стран. Это абсолютно правильный подход к здоровью нации, не сводящий решение всех проблем его улучшения только к мероприятиям медицинского характера;

— формирование долгосрочной целевой программы (ДЦП) по укреплению инфраструктуры системы здравоохранения;

— по мере реализации ДЦП — увеличение степени реализации медико-экономических стандартов, причем делаться это должно публично, после широкого обсуждения;

— преобразование региональных отделений Федерального фонда ОМС в информационные центры, которые ведут федеральный реестр как индивидуальных историй болезни, так и персонифицированных расходов по потреблению услуг бесплатного здравоохранения;

— принятие комплекса стимулирующих мер по развитию дополнительного (добровольного) медицинского страхования (прежде всего льготное налогообложение и страховщиков, и потребителей услуг);

— стимулирование создания саморегулируемых медицинских организаций как врачей, так и пациентов с передачей им значительной части государственных полномочий по аттестации медицинских кадров и контролю за качеством оказанных услуг.

Сегодняшняя пенсионная система, две самые мощные подсистемы которой (базовая и страховая) по-прежнему строятся на принципе солидарности поколений, оказалась не в состоянии ослабить мощное влияние долговременного и неизбежного демографического фактора старения населения. Первоначальный замысел формирования страхового принципа пенсионной системы еще в середине 2000-х гг. был дезавуирован, уже происходит смещение от страхования к механизму социального обеспечения. Накопительный же элемент практически не получил развития и не приобрел ожидаемую весомость в пенсионной системе.

Создание стимулов к легализации оплаты труда как основы для формирования будущей страховой пенсии составляло одну из целей пенсионной реформы. Однако на практике эта связь оказалась неочевидной. Неформальный сектор рынка труда не сократился, а лишь реструктурировался. Значительная часть трудовых доходов по-прежнему носит теневой и неформальный характер.

Сохраняется высокая степень государственного монополизма в управлении пенсионной системой и этот монополизм растет. Негосударственные пенсионные фонды и прочие коммерческие институты так и не стали сильными акторами пенсионной системы.

События в пенсионной сфере последнего десятилетия показали опасность высокой степени ее зависимости от текущих экономических кризисов и политических приоритетов. В итоге текущее финансовое состояние Пенсионного фонда РФ и среднесрочный прогноз указывают на высокие риски финансового дефицита при различных экономических и политических сценариях. Постоянно принимающиеся государством новые обязательства влекут дополнительные расходы, не подкрепленные адекватными источниками финансирования. Рельефный пример — последние новации в пенсионной системе (2009 г.), имевшие своей целью достижение минимальным размером пенсий уровня прожиточного минимума.

Все эти проблемы пенсионной системы страны, накопленные в течение долгого времени, уже не могут быть устранены одним или двумя локальными решениями.

Поддержание пенсионной системы в прежнем виде возможно только путем (1) увеличения трансфертов из федерального бюджета в Пенсионный фонд, что имеет свои естественные пределы или же на предстоящие десятилетия деформирует сам бюджет, что станет тормозом для экономического развития страны, или же (2) увеличения отчислений в пенсионную систему со стороны работодателей, что поставит под удар едва ли не единственное достижение экономической политики 2000-х годов. Наиболее вероятное следствие таких решений — новый виток теневизации экономики и ухудшение делового климата в стране. Кризис пенсионной системы в этих условиях неминуем. Пенсионная система не только перестанет выполнять свою важнейшую социальную функцию — обеспечение достойного уровня жизни лиц, вышедших по возрасту с рынка труда, но и превратится в остро негативный макроэкономический фактор и препятствие для экономического роста.

По существу на повестку дня встает вопрос о новом этапе реформирования пенсионной системы. Новая пенсионная система должна превратиться из инструмента борьбы с бедностью в систему страхования и накоплений.

Только в таком случае эта система окажется адресованной не только бедным, но и всем социальным группам, включая средне- и высокооплачиваемых работников. Необходимо усилить роль накопительного элемента в пенсионной системе, исходя из понимания необратимого влияния демографических факторов. В результате их действия полное финансирование пенсии многочисленных и постоянно растущих поколений пожилого населения за счет неизменных или даже сокращающихся поколений экономически активного населения в ближайшей перспективе крайне затруднено, а в долгосрочной — невозможно. Усиление роли накопительных принципов должно касаться как добровольной пенсионной системы, так и обязательной.

Для этого целесообразно действовать одновременно по двум направлениям:

— дальнейшее повышение, начиная с 2014 г., размера обязательного страхового платежа в накопительную часть — с нынешних 6% заработной платы до 8-10, а, возможно, даже 12% для наиболее молодых категорий работников. При этом, соответственно, должны снижаться обязательные отчисления на обеспечение страховой части будущих пенсий. Это должно обеспечить за счет обязательного накопительного элемента тем, кто будет выходить на пенсию начиная с 2022 г., не менее 10-15% от будущей пенсии, а для последующих возрастных когорт уже к 2030-2035 гг. обеспечить повышение этой доли до 30-40%;

— дополнительным источником повышения пенсии за счет собственных накоплений может стать дальнейшее развитие программы добровольного софинансирования будущей пенсии. Необходимо уже в ближайшие 2-3 года существенно поднять объемы государственного софинансирования с нынешних 12 тыс. руб. до не менее 40-50 тыс. руб. в год. Наряду со взносом работодателя это поможет сформировать сумму, достаточную для увеличения средней трудовой пенсии не на 2 тыс. руб., как это вытекает из нынешних правил, а на 10-15 тыс. руб. в месяц (практически вторая пенсия).

Оба вышеприведенных предложения возлагают на федеральный бюджет дополнительные расходы (компенсация постоянно растущей части страховых платежей в пенсионную систему, идущую на накопительные счета, а также увеличение объемов государственного софинансирования добровольных дополнительных пенсионных программ). Этот период продлится до 2030 — 2035 гг., когда у основной части граждан, находящихся на пенсии, выплаты будут формироваться преимущественно за счет обязательных и добровольных пенсионных накоплений. Для поддержки устойчивости федерального бюджета могут быть, во-первых, использованы средства Фонда национального благосостояния (ФНБ) и, во-вторых, средства, вырученные от массированной приватизации государственного имущества и пакетов акций, принадлежащих государству.

Предлагаемый подход к использованию ФНБ подразумевает:

— принятие решения об использовании средств ФНБ исключительно на поддержку пенсионной системы;

— направление инвестиционного дохода от размещения средств ФНБ на дополнительное финансирование выплат в сфере пенсионного обеспечения.

Должен быть предпринят целый ряд мер, касающихся негосударственных пенсионных фондов (НПФ), в целях создания для частных вкладчиков максимально привлекательных условий работы с подобными фондами, повышения надежности их деятельности. К числу таких условий относятся:

— освобождение пенсионных взносов работодателей в НПФ от обязательного пенсионного страхового платежа;

— освобождение пенсионных взносов граждан в НПФ от подоходного налога;

— освобождение пенсионных выплат из НПФ от налога на доходы физических лиц;

— унификация налогообложения НПФ и других субъектов негосударственного пенсионного обеспечения;

— ужесточение требований к деятельности НПФ и работающих с ними частных управляющих компаний, в том числе по уровню достаточности собственного капитала и стандартам операционной деятельности;

— в целях защиты прав граждан, инвестирующих свои средства через НПФ, требуется принятие специального закона «О компенсациях гражданам на рынке ценных бумаг», который бы сделал возможным создание страховых фондов (например, через механизмы саморегулирования) профессиональных участников финансового рынка. При этом должна быть предусмотрена обязательность членства в СРО для компаний, работающих со средствами населения. Кроме того, актуальным является более жесткое регулирование рекламы розничных финансовых услуг и порядка их предложения.

В условиях, когда страховые принципы пенсионной системы все еще не получили своего полноценного развития, для обеспечения минимально приемлемых стандартов жизни людей пенсионного возраста в случае необходимости могут использоваться и нестандартные подходы.

К их числу относится, например, поощрение со стороны государства (в виде налоговых льгот) внутрисемейных межпоколенческих пенсионных схем, когда вступившие в сферу занятости молодые члены семьи откладывают на специальные индивидуальные накопительные счета часть своих доходов в пользу пенсии собственных родителей. В данной схеме есть много плюсов — и не только чисто финансового характера.

Во-первых, у родителей появляется стимул заниматься воспитанием собственных детей в рамках общечеловеческой морали, построенной на уважении к старшим. Во-вторых, у родителей появится прямой смысл вкладывать деньги в образование и здравоохранение собственных детей, фактически создавая тем самым базу для их успешного трудоустройства и получения ими высоких доходов, часть из которых вернется старшему поколению в виде упомянутой внутрисемейной пенсии.

Старение населения создает и достаточно серьезные вызовы политической системе. В составе электората становится все больше пожилых людей. Так, в частности, в России сейчас насчитывается около 110 млн. избирателей16. Из них примерно 21% — это люди пенсионного возраста (женщины в возрасте 55 лет и старше, мужчины в возрасте 60 лет и старше)17. Причем реально влиятельность мнения пожилых людей во время выборов намного выше, чем упомянутые 21%, так как эта категория наиболее активна в плане явки на избирательные участки.

Дело здесь даже не в чисто количественной активности, а в политических предпочтениях пожилого населения. Если говорить о России, то среди этих людей наиболее распространены симпатии к партиям, которые либо стоят на национал-консервативных позициях (КПРФ, ЛДПР), либо олицетворяют власть («Единая Россия»). Кроме этого, надо иметь в виду, что контролируемые государством федеральные телеканалы (прежде всего «Первый», «Россия», НТВ) по-прежнему являются основным источником информации для пожилого населения.

Эти обстоятельства серьезно усложняют возможности для формирования широкой общественной коалиции за реформы не только в России, но и в любой из стран «восьмерки». Чтобы адекватно ответить на этот вызов политическому классу потребуется пересмотреть многие очевидные до сих пор вещи.

Например, необходимо более активно привлекать пожилых людей не только в качестве избирателей, но и депутатов всех уровней законодательной власти. Вовлечение представителей этого слоя в дискуссии с людьми, разделяющими другие взгляды, в совместные законодательные инициативы позволит донести до пенсионеров аргументы в пользу реформ, выработать адекватные механизмы социальных компенсаций и гарантий для них.

Крайне важно инициировать компьютерную грамотность пожилых людей — обеспечивать их дешевыми компьютерами, обучать работе с ними, предоставлять на льготных условиях доступ в Интернет. Тем самым у этих людей появляется возможность получать адекватную, а не препарированную информацию о ситуации в стране, принимать участие в сетевых дискуссиях, форумах, обращаться в удобной форме с запросами в органы государственной власти.

Самое же главное — выработка и реализация политики по улучшению ситуации в пенсионной сфере, здравоохранении и социальном обслуживании, что позволит не только словом, но и делом убедить пожилых людей поддержать столь необходимую России модернизацию.