Верховный суд товарный знак

В связи со стремительным развитием цифровых технологий изменяются и способы продвижения товаров и услуг среди потребителей. Пятнадцать – двадцать лет назад, пожалуй, самыми известными способами купить товар удаленно были «Магазин на Диване» или заказ товара через каталоги, которые распространялись через почтовые ящики, но все равно большинство потребителей ездили в магазины и на рынки.

С появлением в нашей жизни Интернета многие отказались от поездок в магазины и заказывают на сайтах: авиабилеты и велосипеды, одежду и саженцы, аниматоров на детские праздники и еду из супермаркета, ищут переводчиков, учителей, грузчиков, юристов.

Поскольку торговля «ушла» на просторы Интернета, за ней подтянулся и ее основной двигатель – реклама.

Основными видами рекламы в Интернете являются: поисковая реклама, контекстная реклама, медийная реклама, геотаргетинг.

Рекламой в Интернете занимаются певцы, футболисты, актеры, блогеры, размещая на своих страницах в социальных сетях рекламные видео-ролики или фотографии.

Причем, указанный перечень способов рекламы в сети Интернет не является исчерпывающим. Но, так или иначе, все перечисленные способы рекламы строятся на анализе потребностей покупателей.

Рекламные объявления, как правило, соответствуют тематике (контексту) веб-страницы, на которой показывается рекламное объявление, и/или соответствуют интересам пользователя, которому показывается рекламное объявление, тематике такого рекламного объявления, определяемой по совокупности ключевых слов/словосочетаний посещению сайтов, поисковых запросов.

Рекламодатель самостоятельно осуществляет подготовку и редактирование рекламной кампании, в том числе составление/изменение рекламных объявлений, в том числе подбор ключевых слов, по которым поисковая система будет выдавать рекламное объявление.

Нередко рекламодатели, осуществляя подготовку рекламной кампании прибегают к нечестным способам борьбы, используя для показа своего рекламного объявления в качестве ключевого слова словесные элементы чужих товарных знаков, в том числе товарных знаков своих конкурентов.

Выглядит это примерно таким образом, приведу на примере одного из дел, которое вела наша компания:

ООО «АДЛ» – правообладателем товарных знаков по свидетельствам Российской Федерации № 277433 со словесным обозначением «ГРАНФЛОУ GRANFLOW» и №277474 со словесным обозначением «ГРАНТОР GRANTOR» было установлено, что при вводе в строку поиска на сайте www.yandex.ru ключевого слова «ГРАНТОР» поисковая система первой выдавала ссылку на рекламное объявление, предлагающее приобрести Шкафы управления ГРАНТОР на сайте ООО «ГК МФМК» – http://www.mfmc.ru/, а при вводе в строку поиска на сайте www.yandex.ru ключевого слова «ГРАНФЛОУ» поисковая система первым выдавала ссылку на рекламное объявление, предлагающее приобрести Насосные установки ГРАНФЛОУ также на сайте ООО «ГК МФМК» – http://www.mfmc.ru/.

При этом ООО «АДЛ» и ООО «ГК МФМК» являются прямыми конкурентами, на сайте http://www.mfmc.ru/, к которому адресовали указанные выше рекламные объявления, продукция правообладателя не продавалась, ООО «ГК МФМК» продавало свою продукцию.

ООО «АДЛ», полагая, что действия ООО «ГК МФМК» по использованию в тексте рекламных объявлений без разрешения правообладателя словесных обозначений «ГРАНТОР» и «ГРАНФЛОУ» для рекламы товаров однородных товарам, для которых предоставлена правовая охрана товарным знакам, являются незаконными, обратилось в арбитражный суд с иском, указывая в качестве оснований заявленных требований, что ООО «ГК МФМК» использует сходные с товарными знаками истца словесные обозначения «ГРАНФЛОУ» и «ГРАНТОР» в Интернет-рекламе посредством сервиса «Яндекс. Директ» для рекламирования инженерного оборудования – шкафов управления «ОМЕГА» и насосных установок «АЛЬФА», которое производит ООО «ГК МФМК» и маркирует своими обозначениями.

Арбитражный суд города Москвы, отказывая в удовлетворении исковых требований, исходил из того, что ООО «ГК МФМК» не использовал товарный знак истца по смыслу статьи 1484 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), поскольку использование словосочетания, аналогичного зарегистрированному словесному товарному знаку, в качестве ключевого слова для поиска в сети Интернет не может быть приравнено к использованию товарного знака. Ключевые слова не могут быть отнесены к способам использования товарного знака с учетом отсутствия индивидуализирующей способности.

Правообладатель, не согласившись с принятым решением, подал апелляционную жалобу, в которой просил решение суда отменить, принять новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 20.09.2017 решение Арбитражного суда города Москвы от 13.07.2017 по делу № А40-55417/17 было отменено, с ООО «ГК МФМК» в пользу ООО»АДЛ» взыскано 550 000 (Пятьсот пятьдесят тысяч) рублей компенсации за нарушение исключительных прав на товарные знаки.

Суд апелляционной инстанции установил причинно-следственную связь, между действиями ответчика по составлению спорных рекламных объявлений, подбору ключевых слов для отображения данных рекламных объявлений, запуску рекламных кампаний в сети Интернет, направленных на продвижение своего товара посредством использования товарных знаков Истца и нарушением прав ООО «АДЛ» на товарные знаки, выразившемся в незаконном использовании словесных обозначений, сходных до степени смешения с данными товарными знаками, принадлежащими Истцу, в отношении товаров однородных товарам, для которых предоставлена правовая охрана товарным знакам.

Суд по интеллектуальным правам поддержал выводы апелляционного суда, оставив постановление в силе.

Однако, в указанном деле в пользу правообладателя был тот факт, что спорные обозначения использовались конкурентом не только в качестве ключевого слова, но и, как это видно, непосредственно в рекламных объявлениях. И такая самонадеянность и в какой-то степени наглость со стороны ООО «ГК МФМК» привела к тому, что их недобросовестную деятельность удалось пресечь.

Вместе с тем существуют более осторожные рекламодатели, которые не размещают непосредственно в своих рекламных объявлениях чужие товарные знаки, а используют их при формировании рекламных кампаний только в качестве ключевых слов.

Как показывает судебная практика, многие правообладатели пытались с этим бороться, но суды в таких делах неуклонно придерживаются позиции, что ключевые слова, используемые в сети Интернет, являясь техническим параметром, служат для поиска информации пользователями и не могут служить средством индивидуализации товаров и услуг, в связи с чем нарушение исключительных прав истца на товарные знаки отсутствует.

Кроме того, суды, отказывая в удовлетворении заявленных требований, делают вывод о том, что ключевые слова не являются частью самого рекламного объявления, не входят в его содержание и не демонстрируются пользователям. В связи с этим пользователи не обладают информацией о том, по каким ключевым словам размещается показанное ему поисковой системой рекламное объявление, а также не могут соотнести определенное объявление с конкретными ключевыми словами.

Как следует из судебных актов, данный вывод судов основан на правилах показа рекламных объявлений посредством поисковых сервисов, в результате анализа которых суды делают вывод, что ключевое слово не обладает индивидуализирующей способностью даже в отношении конкретного рекламного объявления, так как на основании ключевого слова невозможно выделить конкретное объявление из всех существующих.

Аналогичный правовой подход нашел свое отражение в постановлениях Суда по интеллектуальным правам от 25.04.2019 по делу № А40-167611/2018, от 26.09.2018 по делу № А40-200682/2017, от 26.11.2013 по делу № А40-164436/2012.

По моему мнению, такая правовая позиция является достаточно спорной, поскольку влечет за собой злоупотребления при рекламировании товаров и услуг нечестными на руку продавцами.

Используя чужие товарные знаки, особенно товарные знаки своих конкурентов в качестве ключевых слов в контекстной рекламе, рекламодатели получают необоснованные преимущества, поскольку многие потребители, вводя в поисковую строку ключевые слова и, получая результаты поиска, заходят на несколько первых ссылок, находящихся в начале поисковой страницы.

В большинстве случаев эти первые ссылки никакого отношения к правообладателям не имеют. Среди них также встречаются ссылки на сайты, на которых отсутствуют и товары и услуги правообладателя, а наоборот размещается только продукция конкурентов, в связи с чем потребитель, нацеленный изначально на один товар, может купить другой товар. Самая высокая вероятность такого выбора потребителей существует в отношении товаров краткосрочного пользования или дешевых товаров, поскольку степень внимательности покупателей снижается, и вероятность смешения соответственно увеличивается.

Вместе с тем следует отметить, что в настоящее время, в связи с принятием Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 10), по моему мнению, наметилась положительная тенденция в этом вопросе.

Так, в пункте 172 постановления № 10 указано, что использование рекламодателем при размещении контекстной рекламы в сети «Интернет» в качестве критерия для показа рекламного объявления ключевых слов (словосочетаний), тождественных или сходных до степени смешения с принадлежащим другому лицу средством индивидуализации, с учетом цели такого использования может быть признано актом недобросовестной конкуренции (статья 14.6 Федерального закона «О защите конкуренции», статья 10.bisПарижской конвенции).

Вместе с тем, как известно, Федеральной антимонопольной службы подготовлено Письмо ФАС России от 21.10.2019 № АК/91352/19 «Об использовании средств индивидуализации в качестве ключевых слов», в котором антимонопольный орган в целях единообразия рассмотрения территориальными антимонопольными органами заявлений о недобросовестной конкуренции, связанной с использованием словесных обозначений, тождественных или сходных до степени смешения с принадлежащим другому хозяйствующему субъекту средством индивидуализации, в качестве ключевых слов при размещении интернет-рекламы лицами, не являющимися правообладателями данных средств индивидуализации, и возможности квалификации данных действий по части 1 статьи 14.6 Закона о защите конкуренции, ФАС России направил для использования в работе свои рекомендации.

По моему мнению, критерии, установленные антимонопольным органом в данном письме, устанавливают недостижимые стандарты доказывания по данной категории споров.

Вместе с тем на момент подготовки настоящей статьи практики применения данных позиций не выработано. Как говорится, время покажет.

«Не будем скрывать, что были приятно удивлены, когда вместо ожидаемого спада покупательской способности в связи с пандемией спрос на нашу продукцию был более чем повышенный. Работая в режиме интернет-магазина, мы едва справлялись с огромным количеством вопросов, звонков и заказов. Наша история доказывает, что никакие трудности не могут стать препятствием на пути к красоте, — говорит Александр. — Во время карантина все люди, в том числе и наши покупатели, были очень напуганы и не знали, когда начнут снимать ограничения, и поэтому большинство покупателей были готовы на все: приобретать волосы впрок, соглашались на похожий оттенок. Была ситуация, когда клиентка приехала к нам в магазин и, узнав, что он закрыт, «слёзно» просила пустить ее и даже предлагала скинуть ей волосы в окно (на минуточку, наш офис находится на 5 этаже). Когда мы стали пускать клиентов по одному в магазин, очередь достигала нескольких лестничных пролётов, некоторые клиенты не выдерживали и пытались прорваться в магазин без очереди».

17 марта Верховный Суд РФ удовлетворил кассационную жалобу Роспатента и отменил акты нижестоящих судов, которые, по мнению ВС, посчитали товарные знаки сходными без достаточных на то оснований (Определение № 300-ЭС19-26515 по делу № СИП-102/2019).

Правообладатель товарных знаков «Охота» усмотрел сходство товарного знака конкурента до степени смешения

В июне 2018 г. ООО «Объединенные Пивоварни Хейнекен» обратилось в Роспатент с возражением против предоставления правовой охраны товарному знаку по свидетельству № 638846, зарегистрированному за ИП Максимом Лариным.

Заявитель исходил из того, что указанное обозначение сходно до степени смешения с восемью товарными знаками ООО «Объединенные Пивоварни Хейнекен» (подп. 2 п. 6 ст. 1483 ГК РФ), в которых присутствует словесный элемент «охота», в том числе в красно-белой цветовой гамме. Общество также настаивало, что спорный товарный знак противоречит общественным интересам, принципам гуманности и морали (подп. 2 п. 3 ст. 1483 ГК), поскольку сходство до степени смешения словосочетания «охота нашего» со словесным товарным знаком «Охота» № 183777/1 уже было ранее подтверждено Судом по интеллектуальным правам, а также результатами опроса ВЦИОМ в 2016 г.

Однако Роспатент отказал в удовлетворении возражения, заключив, что спорный товарный знак и противопоставленные ему товарные знаки общества не являются сходными в целом (решение от 30 октября 2018 г.). По мнению госоргана, отсутствие фонетического, семантического и графического сходства обозначений не позволяет ассоциировать их друг с другом, в связи с чем основания для признания оспариваемого товарного знака не соответствующим требованиям подп. 2 п. 6 ст. 1483 ГК отсутствуют. Роспатент также указал, что приведенные в обоснование довода о нарушении подп. 2 п. 3 ст. 1483 ГК судебные акты не имеют отношения к оспариваемому товарному знаку.

СИП обязал Роспатент повторно рассмотреть возражение общества

Далее общество обратилось в СИП с заявлением о признании указанного решения Роспатента недействительным.

Первая инстанция посчитала, что вывод Роспатента об отсутствии сходства оспариваемого товарного знака с товарными знаками, содержащими словесный элемент «охота», не обоснован. Сославшись на ст. 1483 ГК, п. 42, 45 Правил составления, подачи и рассмотрения документов, являющихся основанием для совершения юридически значимых действий по госрегистрации товарных знаков, утвержденных Приказом Минэкономразвития России от 20 июля 2015 № 482, и п. 136, 138, 162 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. № 10, суд признал решение Роспатента не соответствующим положениям подп. 2 п. 6 ст. 1483 ГК и обязал госорган повторно рассмотреть возражение общества.

СИП констатировал, что слово «охота» в оспариваемом товарном знаке является центральным – именно на него делается акцент при произношении товарного знака целиком и падает логическое ударение. Наличие в составе знака слов «Афанасий» и «Выбирай Россию!», по мнению суда, не ослабляет смыслового сходства, поскольку не меняют значения слова «охота». Так как оспариваемый знак и противопоставленные ему знаки содержат одно и то же слово, это свидетельствует о полном вхождении противопоставленных товарных знаков либо доминирующего словесного элемента противопоставленных комбинированных товарных знаков в оспариваемый знак.

Дополнительно суд отметил, что слово «охота» в оспариваемом знаке привлекает внимание за счет обособленного расположения в композиции – на отдельной строке, выше остальных элементов и в начале словосочетания «охота нашего».

Президиум СИП поддержал выводы первой инстанции.

Верховный Суд согласился с доводами Роспатента

Роспатент подал кассационную жалобу в Верховный Суд. Госорган настаивал, что наличие в составе сравниваемых товарных знаков сходных элементов само по себе не может свидетельствовать о том, что оспариваемый знак в целом ассоциируется с противопоставленными ему товарными знаками, несмотря на отдельные отличия.

ВС посчитал, что суды первой и кассационной инстанций не учли рекомендации, приведенные в постановлениях Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 июля 2006 г. № 2979/06 и № 3691/06; от 17 апреля 2012 г. № 16577/11, а также в п. 37 Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утвержденного Президиумом ВС 23 сентября 2015 г., согласно которым вывод о сходстве товарных знаков делается на основе восприятия не их отдельных элементов, а в целом, т.е. на основании общего впечатления от обозначения.

Верховный Суд заметил, что в оспариваемом решении Роспатент признал словесный элемент «Афанасий» сильным индивидуализирующим элементом. При этом первая и кассационная инстанции проанализировали лишь расположение и значимость словесного элемента «охота» и не оценили значимость положения словесного элемента «Афанасий» с точки зрения комплексного ассоциативного восприятия знака.

«Делая вывод о центральном местоположении слова «ОХОТА» в оспариваемом знаке, указывая лишь на то, что наличие слов «Афанасий” и «Выбирай Россию!” в нем не ослабляет смыслового сходства знаков, суд первой инстанции не исследовал во взаимосвязи значимость и положение всех составляющих товарный знак словесных элементов, что влияет на восприятие знака в сознании потребителей и на общее впечатление о данном товарном знаке в целом», – подчеркивается в определении.

Также указано, что утверждая о наличии фонетического, графического и семантического сходства оспариваемого и противопоставленных товарных знаков и обусловленности этого сходства вхождением в состав оспариваемого знака словесного элемента «охота», СИП не учел, что для случаев, когда речь идет о вхождении в товарный знак в качестве одного из элементов охраняемого средства индивидуализации другого лица, п. 10 ст. 1483 ГК предусмотрено самостоятельное основание для оспаривания предоставления правовой охраны. При этом о наличии данного основания общество в возражении не заявляло.

ВС напомнил, что при установлении сходства суд учитывает, в отношении каких элементов товарного знака и обозначения – сильных или слабых – оно имеется. При этом сходство лишь неохраняемых элементов во внимание не принимается (п. 162 Постановления № 10).

Придя к выводу, что нижестоящие инстанции установили сходство до степени смешения оспариваемого товарного знака и противопоставляемых без проведения комплексного анализа их сходства, не применив п. 44 Правил № 482, Верховный Суд отменил их акты и направил дело на новое рассмотрение в СИП.

Позиция представителей общества

Интересы ООО «Объединенные Пивоварни Хейнекен» представляли партнер CLAIMS, патентный поверенный Алексей Петров и старший юрист CLAIMS Антон Ендресяк. «В данном деле Верховный Суд привел несколько новых выводов, которые могут в дальнейшем стать постоянно применяемыми правовыми позициями. Вместе с тем они либо пошли вразрез с логикой Постановления № 10, либо остались без должного правового обоснования», – считает Антон Ендресяк.

Юрист считает, что само по себе наличие нормы п. 10 ст. 1483 ГК не исключает возможности применения п. 6 той же статьи. «ВС не учел нашу позицию, согласно которой не существует прямой связи между указанными нормами и они не являются взаимоисключающими. В действительности данные нормы регулируют принципиально разные ситуации возникновения смешения на рынке», – подчеркнул он.

Так, пояснил Антон Ендресяк, п. 6 ст. 1483 Кодекса ориентирует правоприменителя на установление сходства сравниваемых обозначений в целом, а п. 10, напротив, позволяет изъять один элемент из более позднего обозначения и сравнить только его с противопоставленным товарным знаком. «Подобное регулирование, предоставляющее более широкую правовую охрану товарным знакам, не исключает возможность правоприменителя установить как сходство обозначений в целом, так и в отдельных элементах. При этом очевидно, что п. 6 ст. 1483 ГК предполагает более высокий стандарт доказывания, чем п. 10», – указал он.

Юрист выразил сожаление по поводу того, что ВС оставил без решения обозначенную представителями общества проблему соотношения п. 6 и п. 10 ст. 1483 ГК: «Мы ожидали ответа на главный вопрос о том, соотносятся ли нормы как общая и специальная».

Алексей Петров добавил, что вывод ВС о том, что «примененное судом понятие средней степени сходства не дает возможности определить наличие или отсутствие сходства сравниваемых товарных знаков» выглядит несколько странно. «Это как минимум выбивается из предложенной в Постановлении № 10 «математической” логики оценки смешения, где Суд ориентировал нижестоящие инстанции на наличие низкой и высокой степеней смешения. Очевидно, что «средняя” степень находится между этими величинами и, соответственно, влияет на возникновение смешения больше, чем низкая, но меньше, чем высокая», – пояснил юрист.

По словам Алексея Петрова, он и его коллега пытались убедить ВС в том, что возможность правоприменителя определить не только низкую и высокую степени сходства, но и пограничную, «среднюю», является показателем нормального и достаточного уровня дискреции. «Верховный Суд, однако, лишь формально сослался в определении на недопустимость использования термина «средняя” степень применительно к сходству, но не указал правовое обоснование для такого толкования», –отметил юрист.

Кроме того, добавил он, непоследовательным выглядит и вывод ВС о том, что первая инстанция установила «среднюю» степень сходства. В данном деле, пояснил Алексей Петров, установив среднюю степень сходства, СИП как минимум установил и наличие низкой степени сходства.

«Важно, что проблема определения сходства средств индивидуализации до степени смешения выходит за пределы региональной арбитражной практики и разбирается на таком высоком уровне, учитывая, насколько давно были приняты применяемые сегодня практические подходы. Данное определение является одним из первых после принятия Постановления № 10, поэтому каждое дело, выступая своего рода «апробацией” подходов ВС, способствует развитию практики в области интеллектуальной собственности», – заметил он.

Эксперты по-разному оценили позицию Суда

Советник юридической фирмы «Городисский и Партнеры», патентный поверенный Татьяна Погребинская в комментарии «АГ» отметила, что вывод первой и кассационной инстанций о сходстве до степени смешения товарных знаков базировался на наличии в сравниваемых знаках общего слова «охота». Однако наличие общего словесного элемента в сравниваемых обозначениях, в том числе вхождение одного товарного знака в другой, – это лишь один из признаков сходства при сравнении словесных обозначений, указала эксперт.

«Учитывая разную семантику слова «»охота” в сравниваемых обозначениях (в спорном товарном знаке оно употребляется в значении «хочется”, а в противопоставленных означает добычу диких животных и птицы), говорить о вхождении одного знака в другой в данном случае, пожалуй, нет оснований», – добавила она.

С точки зрения Татьяны Погребинской, комплексный анализ сравниваемых обозначений позволяет сделать вывод, что спорное обозначение не ассоциируется с каждым из серии противопоставленных товарных знаков заявителя в целом. «Об этом свидетельствует, в частности, и то, что наиболее значимую роль при восприятии оспариваемого товарного знака играет слово «Афанасий” (с него начинается восприятие обозначения и на него падает логическое ударение), а слово «охота” является своего рода семантически связующим элементом и особо внимание на себе не акцентирует, – пояснила юрист. – В противопоставленных товарных знаках словесное обозначение «охота” является либо единственным элементом, либо играет роль доминирующего элемента, на котором концентрируется практически все внимание потребителя».

По ее мнению, в пользу позиции об отсутствии сходства до степени смешения этих знаков говорит и их различное визуальное восприятие, поскольку оспариваемый знак содержит значительно большее количество слов, имеющих различное графическое выполнение и положение, а в противопоставленных знаках есть либо только слово «охота», либо с этим словом используются иные словесные и изобразительные элементы, которых нет в оспариваемом знаке. «Да и цветовое исполнение сравниваемых обозначений разное. Комплексный анализ сравниваемых обозначений, который необходимо проводить в данной ситуации, свидетельствует, скорее, об отсутствии сходства до степени смешения», – заключила Татьяна Погребинская.

Старший юрист юридической компании «Noerr», патентный поверенный Полина Гальцова отметила, что в данном деле Верховый Суд, указав на неприменение нижестоящими инстанциями п. 44 Правил № 482, подчеркнул необходимость учитывать значимость положения тождественного или сходного элемента в сравниваемых обозначениях. «При этом значимость должна оцениваться, в том числе с учетом степени, в которой этот элемент способствует реализации непосредственной функции товарного знака, а именно – индивидуализации товаров и услуг. То есть для оценки значимости элемента требуется определить, будет ли потребитель воспринимать данное обозначение именно как средство индивидуализации, отличающее данный товар или услугу от товара или услуги другого производителя», – пояснила эксперт.

С этой точки зрения, добавила она, значимым элементом может стать и обозначение, не занимающее пространственно-доминирующее положение в комбинированном обозначении, но обладающее очень высокой различительной способностью и узнаваемостью, так как внимание потребителя будет концентрироваться в первую очередь на нем. «При этом нельзя упускать из внимания степень различительной способности не только «старших”, но и «младших” товарных знаков. Так, соседство спорного элемента с другим, ранее ставшим известным потребителю обозначением, будет снижать значимость спорного элемента, смещая логическое ударение (на что указал Роспатент)», – отметила Полина Гальцова.

По ее словам, СИП и его Президиум в данном деле применили несколько абстрагированный подход, сравнив словесные элементы, присутствующие в товарных знаках обоих правообладателей, с точки зрения формального вхождения в оспариваемый товарный знак противопоставленных ему знаков, но без учета других критериев значимости, на что и указал ВС.

Юрист по защите интеллектуальной собственности ИТ-компании ЗАО «КРОК инкорпорейтед» Виталий Антонов, напротив, не согласился с выводами ВС, отметив, что поддерживает выводы первой и кассационной инстанций. «На мой взгляд, предприниматель умышленно зарегистрировал оспариваемый товарный знак с использованием слова «охота”. Об этом также свидетельствует предоставление прав использования по лицензионному договору другой пивоваренной компании», – сослался юрист на данные реестра товарных знаков.

По мнению эксперта, в Правилах № 482 закреплено достаточно критериев, позволяющих определить сходство (тождественность) товарных знаков. «Однако с позиции ВС их оказалось недостаточно, поэтому в подобных случаях стоит проводить анализ рынка конкретных товаров, работ или услуг, а также соцопросы, которые позволят в совокупности с другими доказательствами установить вводящее потребителя в заблуждение тождество или сходство товарных знаков», – резюмировал он.